Философия Лао-цзы
Приступая к изложению нравственного учения китайского философа Лао-цзы, учения, которое содержится в его сочинении «Дао дэ цзин», или «Книга пути и достоинства», я считаю полезным сначала разрешить недоразумение, существующее в русской литературе относительно этого замечательного памятника китайской философии. Я имею в виду известного специалиста по китайской словесности, профессора Васильева. Мне необходимо коснуться его потому, что предлагаемое мною решение поставленного им вопроса могло бы служить и доказательством того, что «Книга пути и достоинства» действительно принадлежит перу Лао-цзы.
Почтенный профессор в 1875 г. издал свой прекрасный и не лишенный оригинальности труд о религии китайцев под общим заглавием: «Религии Востока». Рассуждения и выводы, изложенные в этом труде, очень часто верны и во многих пунктах остроумны. Почтенный профессор высказывает свои мнения весьма авторитетно, да они и в самом деле авторитетны. Но относительно вопроса о подлинности «Книги пути и достоинства» Лао-цзы я не могу, к величайшему сожалению, согласиться с мнением профессора.
Сделав краткое обозрение современного состояния общества даосов, то есть последователей Лао-цзы, и оценив его значение, профессор Васильев произносит следующее суждение: «Одно, что мы можем сказать о сочинении Лао-цзы («Дао дэ цзин») утвердительно, так это то, что оно не могло быть написано в то время, к которому его причисляют» (то есть в VI в. до н. э., ранее Конфуция). Эта книга, заключает автор «Религий Востока», «написана тогда, когда идеи конфуцианства уже приобрели вес» (то есть не ранее II в. до н. э.).
Эта мысль профессора доказывается им с двух точек зрения:
1. Так как философия Лао-цзы составляет диаметральную противоположность моральной философии китайского мудреца Конфуция, то она не могла появиться ранее системы Конфуция.
2. В философии Лао-цзы замечается отражение буддийской философии. Это, по мнению почтенного профессора, возможно было только после перенесения буддизма в Китай, что совершилось во II в. до н. э. Следовательно, учение Лао-цзы не могло появиться до II в. до н. э.
На чем основывает профессор Васильев свое первое положение?
Конфуций, родившийся в ноябре 551 г. до н. э. и умерший в апреле 479 г., действовавший и проповедовавший свое учение преимущественно во время царствования императора Кей-воо из династии Сиу, не скоро получил такой авторитет, каким он пользовался потом в продолжение более чем двадцати столетий. Ортодоксальность учения Конфуция была окончательно доказана Мэн-цзы, жившим во второй половине IV в. до н. э. Благодаря ему учение Конфуция получило непоколебимую авторитетность в Срединной империи. Стало быть, учение Конфуция получило каноническое для китайского народа значение, по крайней мере, в III в., но никак не раньше. Отсюда, по мнению профессора Васильева, следует, что философия Лао-цзы, которая будто бы есть акционное движение против конфуцианской нравственной философии, могла появиться только во II в. до н. э.
Посмотрим, насколько правильно это рассуждение профессора Васильева.
Прежде всего следует спросить себя: философия, создателем которой профессор считает Конфуция, есть ли в самом деле исключительно его создание? Конечно нет. В своих беседах с учениками Конфуций очень часто говорит, что его учение не есть его собственное, а лишь изложение «Учения блаженнейших царей». Это заявление делалось им не для того, чтобы придать своему учению больше авторитета, а искренне, без всякой задней мысли.
Поэтому оно дает нам полное право заключать, что нравственное учение Конфуция не есть совершенно новое и самостоятельное создание его ума, а лишь развитие существовавшей до него морали. Если мы раскроем книги «Ши-цзин», «Шу-цзин», «И-цзин», происхождение которых, несомненно, относится ко времени доконфуцианскому, то есть к первым годам царствования династии Сиу, то увидим, что в этих книгах находятся все те идеи, которые впоследствии проповедовал Конфуций.
Говоря так, я не желаю отнять у Конфуция приписываемых ему заслуг. Он, без сомнения, совершил для своей страны великое дело, выяснив точно, в чем заключалось нравственное учение блаженнейших царей, и утвердив своим авторитетом на многие века идеалы нравственной жизни, созданные народом в продолжение предшествующих столетий.
Тем не менее несомненно, что философская мораль, создателем которой профессор признает Конфуция, уже существовала в Китае ранее этого нравоучителя. Если так, то ясно, что «Книга пути и достоинства» Лао-цзы могла быть написана в противовес традиционной морали и вообще древнему мировоззрению Китая, а не специально против конфуцианства. Лао-цзы думал, что зло, ослабляющее Срединную империю, заключается в традиционной морали, в так называемом «Учении блаженнейших царей». Поэтому, желая дать народу вполне естественное нравственное учение, могущее искоренить предполагаемое зло господствовавшей тогда в народе морали, он создал свою в высшей степени осмысленную и оригинальную философскую систему.
Если бы философия Лао-цзы возникла как протест против нравственного учения Конфуция, то автор «Книги пути и достоинства» сказал бы хоть одно слово о том учении, против которого он написал свой трактат, между тем он не делает никакого намека на него. В «Книге пути и достоинства» даже нет ни одного выражения, которое хоть косвенно касалось бы Конфуция. Наш философ излагает свое учение спокойно и догматически: у него совершенно отсутствует полемический тон. Это дает нам основание предположить, что Лао-цзы писал свой знаменитый трактат только для того, чтобы оставить после себя изложение своих идей.
Приводит ли почтенный профессор какие-нибудь исторические данные для подтверждения своей гипотезы?
На этот вопрос приходится ответить отрицательно. Профессор Васильев, предлагая свое мнение, не говорит нам, на чем оно основывается. Он не только не ссылается на исторические данные, но почему-то и недоверчиво относится к словам знаменитого китайского историка Сыма Цяня, то есть к единственному достоверному повествованию о Лао-цзы. Правда, Сыма Цянь сообщает нам очень немного о жизни этого мыслителя, но тем не менее он дает нам некоторые достоверные сведения о нем.
Знаменитый китайский историк жил во второй половине II и в первой половине I в. до н. э. Будучи тайси, то есть начальником комиссии для составления древней истории Китая, Сыма Цянь, по повелению тогдашнего царя Срединной империи, в 91 г. до н. э. издал свой превосходный труд «Историческое повествование» – «Ши-цзи», состоящий из 126 книг. Историк, обладая замечательным литературным талантом и редким тактом, при составлении своей истории пользовался всевозможными документами, хранившимися в императорских архивах и книгохранилищах. При изложении исторических фактов он, как истинный историк, поступает чрезвычайно осторожно: к каждому факту истории он относится критически; поэтому он не допускает ничего легендарного, когда есть известия более или менее достоверные.
Живя близко к эпохе деятельности Лао-цзы и Конфуция, Сыма Цянь мог собрать вполне достоверные сведения о них. Он пишет в своем «Историческом повествовании», между прочим, что Конфуций имел свидание с Лао-цзы. Отрицать достоверность этого исторического известия нет никакого основания.
В 63-й книге «Исторического повествования» Сыма Цянь излагает, между прочим, биографию трех мыслителей Китая: Лао-цзы, Соси и Канписи. Последних двух он считает последователями первого, но не говорит, были ли они непосредственными учениками Лао-цзы или нет. Судя по этому, следует заключить, что они не были современниками Лао-цзы: наш философ жил, по-видимому, много лет раньше, нежели Соси и Канписи.
Но когда жили и действовали философы Соси и Канписи? По свидетельству китайских историков, оба они жили в последние десятилетия царствования династии Сиу, которая окончательно пала в 241 г. до н. э. Отсюда ясно, что годы деятельности этих двух философов относятся к началу III и концу IV в. Из этого, в свою очередь, мы заключаем, что Лао-цзы жил и действовал несомненно раньше IV в. А если так, то указанная профессором Васильевым хронологическая дата появления сочинения Лао-цзы лишена всякого основания; «Книга пути и достоинства» появилась, по крайней мере, тремя или четырьмя столетиями раньше, чем предполагает почтенный синолог.
Теперь обратимся к свидетельству философа Канписи о Лао-цзы.
Хотя очень ясно влияние Лао-цзы на систему Соси, но последний не говорит о нем в своих многочисленных сочинениях. Напротив, Канписи пишет о философии Лао-цзы очень много. В одном из лучших своих сочинений он делает превосходное изложение философских взглядов Лао-цзы. Это дает нам твердое основание утверждать, что уже в IV в. до н. э. сочинение нашего философа «Книга пути и достоинства» было достаточно распространено.
Правда, в сочинениях Канписи нет никакого указания на то, когда жил и действовал Лао-цзы, но тем не менее он говорит о нем как о человеке, жившем намного раньше, нежели он. Вне всякого сомнения, что в то время, когда Канписи излагал систему Лао-цзы, создателя ее давно не было в живых.
В повествовании Сыма Цяня о Лао-цзы говорится, что наш философ изложил свою философию в 5 тысячах слов по требованию западного пограничного чиновника. К этому известию профессор Васильев относится очень недоверчиво. По моему исчислению, все слова, вошедшие в состав этого знаменитого сочинения, составляют 5296. Таким образом, упомянутое указание имеет известную цену, и ради того, что оно не совсем точно, отрицать подлинность повествования нет причины.
Второе основание гипотезы профессора Васильева то, что в учении нашего философа замечается отражение буддийской философии и пр. Этот аргумент также представляется довольно произвольным.
Прежде всего нужно заметить, что пессимизм свойствен вообще человеческой душе, а жителям Востока в особенности; поэтому не следует удивляться тому, что мы находим его и в системе Лао-цзы. Богатая природа Китая не была ограждена от случайных бед, могущих разорять благосостояние народа; избыток вод часто опустошал огромные пространства; нашествие диких племен не всегда могло быть предотвращено; внутренний политический разлад иногда уничтожал все, нажитое народом. Все эти беды способствовали образованию пессимистического взгляда на жизнь.
Если мы возьмем лаоцзыевский пессимизм и сравним его с буддийским, то найдем неизгладимое различие между ними. Буддизм проповедует абсолютное прекращение всякого рода душевных процессов, составляющих преимущество разумного существа, то есть проповедует нирвану. У Лао-цзы ничего подобного мы не находим. Буддизм утверждает, что в самом существовании человека лежит нравственное зло; Лао-цзы этого не допускал.
Правда, в одном из афоризмов наш философ говорит о периоде, «когда все (люди) сделаются бездеятельными» («Дао дэ цзин», гл. 33 и многое другое; далее будет указываться только номер главы. – Ред .), а в других проводится мысль, что «для того, чтобы быть святым, нужно соблюдать бездействие», но это еще не буддийская нирвана. «Бездеятельность» Лао-цзы нужно понимать в особом значении. Он хочет сказать, что «не следует портить естественного состояния человека посредством излишнего умствования».
Необходимость понимать «бездейственность» Лао-цзы в указанном смысле подтверждается «Книгой пути и достоинства». Наш философ усердно проповедует людям самоусовершенствование, чего невозможно достигнуть при полной бездеятельности. Деятельность, согласно Дао (то есть согласно учению об истинной нравственности), есть бессловесная проповедь о Дао:
«Когда святой муж управляет страной, то сердце его пусто, а тело полно; он ослабляет свои желания, и этим усиливает кость» (3). Это изречение означает, что нам необходимо стараться не мудрствовать напрасно, что никогда не приносит пользы, а прямо действовать, подобно тому, как сытый человек способен работать больше, нежели голодный.
Таким образом, Лао-цзы не проповедует нирвану, а напротив – отстаивает деятельность без праздного мудрствования. Отсюда ясно, что существует большое различие между буддийским и лаоцзыевским пессимизмом. Теория профессора Васильева о зависимости учения Лао-цзы от буддийской философии, как оказывается, не имеет реального основания.
Нельзя не упомянуть и о языке «Книги пути и достоинства» как одном из свидетельств древности и подлинности ее. Она отличается необыкновенною сжатостью, силой выражения, фигуральностью, отрывочностью и очень часто некоторой темнотой выражения. Прием лаоцзыевского писания очень оригинален: он существовал только в глубочайшей древности. В этом отношении из всех философов один Конфуций может быть поставлен в одном ряду с Лао-цзы; Менси, Канписи, Соси и другие писатели, жившие в III и IV вв. до н. э., пишут совсем иначе, чем наш философ.
Конечно, я не выставляю этого соображения как вернейшего признака древности и подлинности «Дао дэ цзин», но тем не менее и оно может служить подтверждением моей мысли.
Вопрос о личности Лао-цзы один из труднейших в истории китайской философии. Известия о нашем философе, переданные Сыма Цянем, так бедны и незначительны, что нет никакой возможности составить по ним полное жизнеописание мыслителя. Правда, кроме известий Сыма Цяня, существует в китайской литературе целый ряд апокрифических сказаний о Лао-цзы, но в них мало достоверного. Поэтому при составлении жизнеописания Лао-цзы нужна большая осторожность.
Относительно года рождения нашего философа нет никаких достоверных данных. Известный синолог Станислас Жюльен думает, что Лао-цзы родился в 604 г. до н. э.
Эта хронологическая дата, как утверждает сам Жюльен, взята им из апокрифических авторов, но тем не менее заслуживает внимания. Если мы поверим известию, переданному историком Сыма Цянем, что Конфуций имел свидание с Лао-цзы, то можно будет предположить, что годы цветущей деятельности нашего философа относятся приблизительно к началу политико-философской деятельности Конфуция. Отсюда можно заключить с вероятием, что Лао-цзы родился приблизительно в начале 600-х гг. до н. э.
Родители философа жили в селе Кёку-Зин, уезда Лей, провинции Ку, которая находилась в королевстве Со (близ теперешнего Пекина). Какой была их профессия, об этом не сохранилось никаких известий. Во всяком случае, местечка, в котором родился Лао-цзы, давно не существует. Имя Лао-цзы значит «престарелый философ». Это не есть собственное имя его; так называли и называют его древние и современные китайцы, желая этим выразить уважение к нему как мыслителю.
Фамилия его была Ли, имя Зи, псевдоним Хакуян, а после смерти ему дали прозвище Сен (Длинноухий).
Комментатор «Исторического повествования» Сыма Цяня говорит, что Лао-цзы носил фамилию Ли по матери, а свой псевдоним заимствовал от имени своего отца.
О том, какое образование получил Лао-цзы, до нас не дошло никаких сведений. Но, судя по тому, что впоследствии наш философ нес важную государственную службу, доступ к которой был открыт только для выдержавших особые государственные экзамены, нужно думать, что Лао-цзы в своей молодости получил хорошее, конечно в тогдашнем смысле, образование.
В одном примечании в истории Сыма Цяня приводятся слова апокрифа: «Лао-цзы был (человек) высокого роста; цвет лица у него желтый, красивые брови, длинные уши, широкий лоб, редкие и некрасивые зубы, четырехугольный лоб с толстыми и безобразными губами».
Образ жизни Лао-цзы, по преданию, был весьма своеобразен. Не подлежит сомнению, что он исполнял или, по крайней мере, старался исполнять все то, что ему казалось истиной, правдой.
По-видимому, он был человек простой, нетребовательный, скромный и, так сказать, нищий духом. Каково было его материальное обеспечение, об этом есть очень достоверное известие. В 20-й главе «Дао дэ цзин» он пишет: «Многие люди богаты, но я не имею ничего, как будто все потерял». Это дает нам основание заключить, что Лао-цзы был не богат; но если принять во внимание, какой пост он занимал в период своей государственной деятельности, то нельзя предполагать, что он был совсем не обеспечен. Однако есть основание думать, что он раздавал бедным все, что имел, делая это втайне от всех. «Я раздаю милостыню, – говорится в 53-й главе «Дао дэ цзин», – в великом страхе». Он учил не мудрствовать, а действовать, не мечтать, а работать. Словесное учение недействительно и несущественно, а истинное учение, по его мнению, должно осуществляться на деле, то есть необходимо делами доказывать истинность учения.
Это дает нам основание думать, что во время своей служебной деятельности наш философ не столько проповедовал свое учение, сколько старался осуществлять его на деле. Тем не менее есть основание предположить, что учение Лао-цзы получило громкую известность еще при жизни его. «На всей земле (то есть в Китае), – пишет он, – люди говорят, что мое Дао велико» (67).
Несомненно, что Лао-цзы очень рано стал чувствовать склонность к аскетической жизни. Он был очень рассудителен; ему были чужды всякого рода порывы чувств и экстазы. В его общественной и частной жизни не имели места никакие страсти.
Аскетическое настроение и образ жизни, однако же, не мешали ему вести семейную жизнь, хотя о ней мы никаких точных известей не имеем. В «Историческом повествовании» Сымя Цяня есть, однако, любопытное известие относительно судьбы потомков Лао-цзы. Сын нашего философа Со был сыном времени своего в полном смысле этого слова: он избрал военную карьеру, к которой отец его относился отрицательно. Он не сочувствовал учению своего отца.
Лао-цзы, по известию Сыма Цяня, был начальником императорского книгохранилища (или же государственного архива). Долго ли он находился на этой должности, нам неизвестно.
Впрочем, нужно заметить, что эта служба Лао-цзы имела громадное влияние на развитие его философской мысли, так как дала ему свободный доступ к хранилищу всякого рода знаний. Современное ему китайское общество, среди которого он вырос, тоже не осталось без влияния на его ум. И ему, как впоследствии Конфуцию, хотелось спасти своих единоплеменников от бесконечных политических усобиц. Это стремление очень ясно и характерно отразилось на всей системе его философии.
В каком отношении находился Лао-цзы к мыслителям своего времени, об этом подробных сведений не сохранилось.
Историк Сыма Цянь передает нам весьма интересное известие о свидании двух великих философов Срединной империи: Лао-цзы и Конфуция. Постараюсь буквально передать то, что пишет историк Китая.
«Когда Конфуций находился в Сиу, – пишет Сыма Цянь, – то он посетил Лао-цзы, чтобы услышать мнение его относительно обрядов».
«Обрати внимание на то, – сказал Лао-цзы Конфуцию, – что люди, которые учили народ, умерли, и кости их уже давно истлели, но слова их доселе существуют. Когда мудрецу благоприятствуют обстоятельства, он будет разъезжать на колесницах, когда же нет, он будет ходить, нося на голове тяжесть, держась руками за край ее».
«Я слышал, что опытный купец скрывает свой товар, как будто ничего не имеет. Точно так же, когда мудрец имеет высокую нравственность, то наружность его не должна этого выражать. Ты брось свою гордость, вместе со всякого рода страстями; оставь свою любовь к прекрасному вместе с наклонностью к чувственности, потому что они бесполезны для тебя».
«Вот что я говорю тебе, и больше ничего не скажу».
«Удалившись от нашего философа, Конфуций сказал своим ученикам: я знаю, что птицы умеют летать, рыбы умеют плавать в воде и животные умеют бегать. Также знаю, что бегущих можно остановить тенетами, плавающих – сетями, а летящих – силками. Но что касается дракона, то я не знаю ничего. Он несется на облаках и поднимается на небо».
«Я сегодня увидел Лао-цзы. Не дракон ли он?»
К этому известию Сыма Цяня профессор Васильев относится скептически; он готов причислить его к числу легенд о Лао-цзы, но, как мы видели, без достаточного основания.
Возможность свидания двух философов Китая на самом деле вполне вероятна. Конфуций, как человек любознательный, долго искал истины. Поэтому он мог обратиться к нашему философу, известнейшему ученому того времени, чтобы уяснить себе, в чем состоит сущность обрядов, которым китайцы придавали огромное значение. Приехав в столицу тогдашнего Китая, Конфуций, естественно, мог пожелать посетить местную знаменитость.
Притом, если мы обратимся к содержанию переданной нами беседы двух великих философов, то должны будем признать, что каждый выразил в ней характерную и существенную сторону своей философии. Лао-цзы, как проповедник теории смирения, предлагает Конфуцию бросить гордость и увлечение вещами из мира сего; Конфуций, придававший огромное значение всему конкретному, спрашивает Лао-цзы об обрядах и удивляется возвышенному и глубокомысленному учению своего собеседника.
Лао-цзы был очень недоволен современными ему общественными и политическими делами. Это недовольство было до того сильно, что он, оставив свою государственную службу, удалился в уединение. Желая жить вне той страны, беспорядок и нравственное падение которой его возмущали, он хотел уйти через западную границу в страны варваров. Но тут случилось нечто неожиданное для него. Увидев, что этот знаменитый муж удаляется из империи, начальник пограничной стражи Ин-ки сказал ему: «Философ! ужели ты думаешь скрыться? Если так, то прошу – изложи сначала свое учение для нашего наставления».
И вот Лао-цзы, удовлетворяя требованию любознательного чиновника, будто бы написал знаменитую «Книгу пути и достоинства». Но тут возникает вопрос: написал ли Лао-цзы свою книгу сразу или в разное время? Ответ, думается мне, находится в самом «Дао дэ цзин». Более обстоятельное знакомство с сочинением показывает, что каждый афоризм его вполне самостоятельный и не имеет внешней связи с другими. Это дает полное право заключить, что «Дао дэ цзин» написан в разное время, по разным поводам. Поэтому отданная нашим философом пограничному чиновнику рукопись «Дао дэ цзин» была, вероятно, сборником его афоризмов. Как жил Лао-цзы после того, как удалился в уединение, об этом решительно ничего не известно. «Некоторые думают, – пишет историк Сыма Цянь, – что Лао-цзы жил до 160 лет от роду, другие – до 200 лет благодаря своей святой жизни, согласной с Дао».
Если это известие и преувеличено, то все-таки вероятно, что, ведя жизнь вполне воздержанную и умеренную, наш философ пользовался крепким здоровьем и дожил до глубокой старости.
Считаю не лишним сказать теперь несколько слов о том, какая судьба постигла учение Лао-цзы.
Учение это, составляющее в некоторых отношениях диаметральную противоположность традиционному миросозерцанию Срединной империи, по-видимому, не могло найти много последователей; тем не менее в каждом столетии оно находило истолкователей, которые, желая развить далее философские воззрения своего великого учителя и закончить работу его мысли, отчасти повредили ему. Соси и Зюнь-си, развивая теоретическое и нравственное миросозерцание Лао-цзы, внесли в систему его много чуждых ей элементов, а Канписи, развивая политико-социальные воззрения Лао-цзы, довел их до последней крайности.
Таким образом, система нашего философа, уже вскоре после смерти его, подверглась довольно серьезному искажению, хотя и сохранила имя лаоцзызма. Но на этом дело не остановилось: чем дальше шло время, тем больше учение Лао-цзы извращалось. Лао-цзызм особенно много потерпел от буддизма.
Буддизм был занесен в Китай во II в. до н. э. С необыкновенной быстротой распространяясь среди народа, он обратил на себя внимание даосов.
Даосы, усвоившие только аскетическую идею своего учителя и не понимавшие сущности его философской системы, с великой радостью встретили буддистов: они видели в буддизме дальнейшее развитие своей аскетической идеи. Вот с этих-то пор и начинается печальная история лаоцзызма. Оригинальное миросозерцание великого Лао-цзы стало забываться среди его последователей; внешний строй и внутреннее устройство общества даосов окончательно изменились: в них вошло много буддийских элементов.
Кроме буддизма, на общество даосов имели влияние разные народные верования.
В таком печальном виде общество даосов существует и доныне в Китае и Японии.
Профессор Васильев прав, когда, характеризуя современное состояние указанного общества, говорит, что они – последователи Лао-цзы только по имени, а не по существу. «Даосизм, – пишет он, – есть самый разнородный состав всякого рода верований и приемов, не имеющих между собой ничего общего… У всех них общего только имя да то, что все они признают своим учителем Лао-цзы».
При более или менее обстоятельном знакомстве с философской системой Лао-цзы является вопрос: где искать источники его философского миросозерцания?
Ответить на этот вопрос не легко. Искать их следует, по нашему мнению:
1. В индивидуальном складе ума Лао-цзы.
2. В исторических условиях существования современного ему Китая.
1. Если мы обратим внимание на ход развития мыслей в «Книге пути и достоинства», то нельзя не заметить, что философию Лао-цзы можно охарактеризовать как созерцательное умозрение. Духовный смысл и внутренний закон бытия всего более занимают Лао-цзы. Каждый факт из духовно-нравственного и физического мира, совершавшийся вокруг него, вызывал усиленную деятельность его ума: ему хотелось проникнуть в сущность и внутренний смысл всякого явления. Все, что совершалось вокруг него, казалось ему только мимолетным; в основании скоропроходящего течения вещей лежит нечто существенное и прочное. И вот в одном из афоризмов Лао-цзы утверждает, что «красивое есть только безобразное; доброе – только злое» (2). Это значит, что красивое для глаз не есть истинно красивое; доброе, в обыкновенном его смысле, не есть истинно доброе. Истинно красивое мы можем видеть только очами разума; точно так же истинно доброе открывается только нашему духу.
Эта черта философии Лао-цзы, напоминающая у греков учения Гераклита, элейцев и Платона, самая существенная: она очень ярко выступает в каждой его мысли. Наш философ искал сущности всего и углублялся в свой внутренний мир. Все материальное и конкретное представлялось ему только кажущеюся стороной бытия; уже одно то, что в мире есть изменение, ясно доказывает существование неизменного, постоянного и обнимающего все бытие.
Это неизменное, постоянное и обнимающее все бытие, по Лао-цзы, есть Дао.
Понятие «Дао» – исходная точка всей системы Лао-цзы и фундамент его миросозерцания; на этом понятии наш философ построил все здание своей матафизики.
Весьма сложная, но приведенная в строгое единство, система философии Лао-цзы могла выработаться только путем глубокого созерцательного умозрения. Исследовав сущность нашего знания, наш философ говорил: «Нет знания», потому что «я не знаю ничего» (70). Это изречение Лао-цзы очень хорошо характеризует его философию.
Хотя он не знал о существовании дельфийской надписи «Познай самого себя», но, путем собственной умственной работы, пришел к вышеупомянутому выводу. Сократовская формула: «Я знаю, что ничего не знаю», в сущности та же, но Лао-цзы высказал ее целым столетием раньше Сократа.
2. Среда, то есть исторические условия времени, влияет на каждую личность существенным образом. И действительно, прочитывая историю Срединной империи периода деятельности нашего философа в параллель с его «Книгой пути и достоинства», нельзя не удивляться тому, как характерно повлияли на философское миросозерцание Лао-цзы современные ему исторические условия, которыми он так возмущался. В этом отношении Лао-цзы даже характернее Конфуция.
Он родился в то время, когда царствовавшая в Китае династия Сиу переживала последний период своего существования и вся Срединная империя разделилась на семь феодальных королевств. Эта эпоха в истории Срединной империи известна под именем «эпохи войн». Смуты и войны, среди которых Лао-цзы провел свою молодость, повлияли на свежий и могучий ум его; вся печальная картина тогдашней общественной и частной жизни возмущала нравственное его чувство. Несомненно, что Лао-цзы желал вывести свое отечество из такого тяжелого положения. И это желание побудило его к исследованию причин несчастий страны.
К чему привело оно нашего философа?
Он нашел, что причина всех бед заключается в излишнем мудрствовании людей, в отсутствии в них смирения и человеколюбия и в непреодолимом стремлении их к богатству, власти и почестям. Поэтому он, прежде всего, учит об отречении от всякого рода умствования, от богатства, власти и почестей; он проповедует человеколюбие и смирение в Дао.
Когда люди перестанут умствовать, думалось нашему философу, то будут благоденствовать; когда богатство потеряет смысл, то не будет воров; когда почести потеряют всякое значение, то люди перестанут ненавидеть друг друга; когда власть будет уничтожена, то не будет ссор между людьми.
Это учение Лао-цзы выводит из понятия Дао. Дао потому выше всех существ и господин всего бытия, что стоит ниже их. «Причина того, что море есть царь многочисленных рек и речек, заключается в том, – пишет наш философ, – что оно находится ниже последних» (66). Оно (то есть Дао) потому блаженно, что не умствует, не стремится к богатству, к почестям и к власти.
Дао не умствует, по Лао-цзы, и потому умнее всех умных; не ищет богатства, и поэтому богаче всех богатых; не ищет почестей, и потому славой его полна вся вселенная; оно не стремится к власти, и потому оно царь всех царей.
Эти пункты учения Лао-цзы составляют диаметральную противоположность нравственному настроению тогдашнего общества.
Таким образом, система Лао-цзы имеет тесную связь с современным ему нравственным состоянием Срединной империи.
Перейдем теперь к более подробному изложению системы философии Лао-цзы.
Философию Лао-цзы мы можем назвать философией Дао, потому что это выработанное им понятие служит единственной исходной точкой его системы.
Китайское слово «Дао» означает: «путь», «повиновение», «слово», или «говорить» – в общеупотребительном языке; «истина» или то, что непременно должно быть так, а не иначе, – в философском смысле; оно же означает императивный долг, или то, что человек должен делать, как человек, – в этическом смысле.
Таким образом, одно уже филологическое объяснение, заимствованное из китайского толкового словаря Ко-ки, ясно показывает разнообразный смысл слова «Дао».
До времени философской деятельности Лао-цзы слово «Дао» (или, вернее, То или До) употреблялось только в двух смыслах: 1) дорога, или путь; 2) императивный долг человека. Наш философ впервые обозначил этим словом сверхчувственное существо и положил его в основание своей системы, где нет ни одной мысли, которая не была бы так или иначе связана с учением о Дао. Выработанное Лао-цзы метафизическое понятие Дао вполне самостоятельно и носит на себе, как видно будет из дальнейшего нашего изложения, индивидуальную его печать.
Из книги Введение в социальную философию: Учебник для вузов автора Кемеров Вячеслав Евгеньевич§ 1. Социальная философия и философия истории Социальная философия конца XX в. могла бы претендовать на аристократическое происхождение: ее предком являлась классическая философия истории. Однако связь между ними разорвана. Их разделяет целая эпоха, в ходе которой были
Из книги Философия для аспирантов автора Кальной Игорь Иванович1. ФИЛОСОФИЯ ПАТРИСТИКИ КАК ФИЛОСОФИЯ ТЕОЦЕНТРИЗМА Этапы средневековой философии: патристика и схоластика. Патристика апостольского периода (до середины II в.); апологетического периода (до IV в.) с заявкой на то, что истинная философия - это христианская религия; зрелого
Из книги Книга еврейских афоризмов автора Джин Нодар5. ФИЛОСОФИЯ ГЕГЕЛЯ КАК ФИЛОСОФИЯ «ПАНРАЦИОНАЛИЗМА» Георг Гегель родился 27 августа 1770 года в семье крупного чиновника. Латинская школа в Штутгарте, теологическая семинария и университет в Тюбингене - ступени его богословского образования. От духовной карьеры Гегель
Из книги Ответы на вопросы Кандидатского минимума по философии, для аспирантов естественных факультетов автора Абдулгафаров Мади244. ФИЛОСОФИЯ В философии нет плагиата.Гейне - К истории религии и философии в ГерманииУ нас возник суеверный предрассудок, будто нельзя быть философом, если пишешь хорошо.Гейне - К истории религии и философии в ГерманииФилософы в своей борьбе против религии разрушили
Из книги Я и мир объектов автора Бердяев Николай11. Философия аль-Фараби. Философия Ю.Баласагуни. Его труд: «Благодатное знание» Абунасыр Мухаммед ибн Мухаммед Фараби (870–950) является одним из величайших мыслителей раннего Средневековья. Он многогранным ученым-энциклопедистом и одним из основоположников восточного
Из книги Что такое политическая философия: размышления и соображения автора Пятигорский Александр Моисеевич27. Казахская философия: история и современность (Абай, Валиханов, Алтынсарин), истоки черты, традиции и новации. Профессиональная философия в Казахстане. (Рахматуллин -
Из книги Шпаргалки по философии автора Нюхтилин Виктор1. Философия между религией и наукой. Борьба философии и религии. Философия и общество Поистине трагично положение философа. Его почти никто не любит. На протяжении всей истории культуры обнаруживается вражда к философии, и притом с самых разнообразных сторон. Философия
Из книги Я познаю мир. Философия автора Цуканов Андрей ЛьвовичФИЛОСОФИЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ 8 февраля 2006 года, РГГУ Есенинская аудиторияПЛАН ЛЕКЦИИ(0) Философия и философствование. Политика как специфический предмет нескольких научных и квазинаучных дисциплин (например, политологии). Политика как неспецифический предмет
Из книги Щит научной веры (сборник) автора Циолковский Константин Эдуардович8. Немецкая классическая философия и ее главные проблемы. Философия Канта: понятие «вещи в себе» и трансцендентального знания. Антиномии чистого разума Немецкая классическая философия рассматривается в качестве самостоятельного этапа развития философии, потому что на
Из книги Сокровенный смысл жизни. Том 3 автора Ливрага Хорхе Анхель15. Аналитическая философия ХХ столетия. Философская программа неопозитивизма и ее кризис. «Постпозитивизм» и философия науки Аналитическая философия (Мур, Рассел, Витгенштейн) сформировалась в XX веке и видела задачу философии не в синтезе научного знания, а в
Из книги Духовные сокровища. Философские очерки и эссе автора Рерих Николай КонстантиновичГРЕЧЕСКАЯ КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ, ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ
Из книги автораФилософия Не менее интересные, а подчас и новаторские идеи Рерих высказывал и в других областях философского знания – в этике, эстетике, истории философии.Как известно, Елена и Николай Рерихи получили от своего духовного Учителя, Махатмы Мориа, новое философское учение
Лао Цзы: “Поспешив, оступишься. В делах не беги, влекомый быстрым результатом. В конце пути будь так же осторожен, как и только ступив на него.”
Дао делает все посредством недеяния.
Вода, не обзавелась своей формой и с радостью принимает чужую, однако перед ней бессильна любая твердость вещественного предмета.
Умен тот, кто познал людей. Тот, кто познал себя, просвещен. Победа над людьми дает власть, победа над собой – могущество. – Л. Цзы
Почитаем делающий много и не хвалящийся этим, совершающий подвиги, но не требующий награды, ибо не хочет он показывать свое превосходство.
Вода не обладает волей, и ей ничто не может противостоять.
Высочайшая нравственность не хвалит саму себя, от того она и высочайшая. Автор – Лао Цзы
Люди, создающие видимость, что все могут и все знают, ничего не могут и ничего не знают.
Теми, кто глуп и малообразован управлять легче. Когда в народе много умных, править им тяжело.
Продолжение цитат и афоризмов Лао Цзы читайте на страницах:
Все в мире растет, цветет и возвращается к своему корню. Возвращение к своему корню означает успокоение; согласное с природой означает вечное; поэтому разрушение тела не заключает в себе никакой опасности.
Кто, зная много, держит себя как не знающий ничего, тот - нравственный муж.
Беда всего мира происходит из мелочи, как великое дело - из малых.
Кто храбр, не зная человеколюбия, кто щедр, не зная бережливости, кто идет вперед, не зная смирения, тот погибнет.
Превосходный воин никогда не разгневается.
Для мудреца почесть и позор от сильных мира одинаково странны.
Беда всего мира происходит из мелочи, как великое дело – из малых.
И убыток может обернуться прибылью, а может и прибыль обернуться убытком.
Нет беды тяжелее, чем презирать врагов.
Тот, кто знает, не говорит. Тот, кто говорит, не знает.
Кто думает, что постиг все, тот ничего не знает.
Коль много накопишь, то много исчезнет.
Нет большей беды, чем недооценивать противника.
Побеждающий других силен, а побеждающий самого себя могуществен.
Дао рождает одно, одно рождает два, два рождают три, а три рождают все существа. Все существа носят в себе инь и ян, наполнены ци и образуют гармонию.
Нет беды тяжелее незнания удовлетворения.
При наличии Пути не застаиваются.
Знающий людей разумен, а знающий себя самого прозорлив.
Знающий много молчалив, а говорящий много не знает ничего.
Для того чтобы что-то уменьшить, безусловно, следует сначала увеличить его. Для того чтобы взять, сначала, безусловно, следует дать.
Когда множатся законы и приказы, растет число воров и разбойников.
Всё в мире растёт, цветёт и возвращается к своему корню.
Потеря есть начало размножения, множество - начало потери.
Долг без любви не радует. Истина без любви делает человека критичным. Воспитание без любви порождает противоречия. Порядок без любви делает человека мелочным. Предметные знания без любви делают человека всегда правым. Обладание без любви делает человека скупым. Вера без любви делает человека фанатиком. Горе тем, кто скуп на любовь. Зачем жить, если не для того, чтобы любить?
Мудрый человек не выставляет себя на свет, поэтому блестит; он не говорит о себе, поэтому он славен; он не прославляет себя, поэтому он заслужен; он не возвышает себя, поэтому он является старшим среди других.
Люди высшей нравственности не считают себя нравственными, поэтому они имеют высшую нравственность.
Нельзя быть драгоценным, как яшма, нужно стать простым, как камень.
Кто ведет войну ради человеколюбия, тот победит врагов.
Кто, не зная ничего, держит себя как знающий много, тот болен.
Закон достойных – творить добро и не ссориться.
Если в тебе недостаток веры, то бытие не верит в тебя.
Если народ не боится смерти, то что его смертью пугать?
Мудрец избегает всякой крайности.
Закон достойных - творить добро и не ссориться.
Даже самое хорошее оружие не предвещает блага.
Нет греха тяжелее страстей.
В одном колесе тридцать спиц, но пользуются колесницей из-за пустоты между ними. Вазы делают из глины, но пользуются пустотой в вазе. В доме пробивают окна и двери, но пользуются пустотой в доме. Вот это польза бытия и небытия.
Народ, делая дела, приближаясь к их завершению, постоянно портит их, а если ты так же осторожен в конце дела, как и в начале, тогда не испортишь его.
Человек при рождении нежен и слаб, при смерти тверд и крепок. Все вещи и растения при рождении нежны и слабы, а при смерти тверды и крепки. Твердое и крепкое - это то, что погибает. Нежное и слабое - это то, что начинает жить. Сильное и могущественное не имеют того преимущества, какое есть у нежного и слабого.
Не ссорящийся не осуждается.
Незнатные являются основой для знатных, а низкое - основанием для высокого. Поэтому знать и государи, которые сами себя возвышают, прочного положения не имеют, ибо они не рассматривают незнатных как свою основу. Это ложный путь.
Довольствующийся самим собой – богач.
Причина того, что трудно управлять народом, заключается в том, что народ просвещается и в нем много умных.
Будь способен знать начало и путь древности, и это знание позволит тебе увидеть путеводную нить, ведущую к сегодняшнему дню.
Если вещь не годна для одной цели, ее можно употребить для другой.
Достойный муж всегда старается быть беспристрастным, не придавать ценности труднодобываемым вещам и не слушать бесплодного учения.
Человек легко умирает от того, что у него слишком сильно стремление к жизни.
Будьте внимательны к своим мыслям – они начало поступков.
Человек следует земле. Земля следует небу. Небо следует Дао, а Дао следует естественности.
Тот, кто знает людей, благоразумен. Знающий себя - просвещен. Побеждающий людей - силен. Побеждающий самого себя - могуществен.
Будь согнутым, и ты останешься прямым. Будь незаполненным, и ты останешься полным. Будь изношенным, и ты останешься новым.
Кто думает, что постиг всё, тот ничего не знает.
Не ссорящийся не осуждается.
Потеря есть начало размножения, множество начало потери.
Воздержание - это первая ступень добродетели, которая и есть начало нравственного совершенства.
Знающий меру доволен своим положением. Знающий много - молчалив, а говорящий много не знает ничего.
Будьте внимательны к своим мыслям - они начало поступков.
Хотя война ставит, быть может, целью спокойствие, но она несомненное зло.
Знающий меру доволен своим положением.
Наилучшее - добившись успеха, устраниться.
Легко достигнутое согласие не заслуживает доверия.
Под небом все лишь временно бывает.
Кто много говорит, тот часто терпит неудачу.
Великий человек держится существенного и оставляет ничтожное. Он все делает по правде, но никогда не будет опираться на законы.
Когда мир начал существовать, разум сделался его матерью, и тот, кто сознает, что основа жизни его – дух, знает, что он находится вне всякой опасности. Когда он закроет уста и затворит врата чувств в конце жизни, он не испытает никакого беспокойства.
Нет большего преступления, чем попустительствовать вредным стремлениям.
Для того, чтобы жить доброй жизнью, нет надобности знать о том, откуда ты явился и что будет на том свете. Думай только о том, чего хочет не твоё тело, а твоя душа, и тебе не нужно будет знать ни о том, откуда ты явился, ни о том, что будет после смерти. Не нужно будет знать этого потому, что ты будешь испытывать то полное благо, для которого не существуют вопросы ни о прошедшем, ни о будущем.
Когда нет врагов, то не бывает войны.
Только что распустившееся растение нежно и слабо. 3асохшее растение твердо и не гибко. Отсюда ясно, что нежное и слабое живет.
Если народ не боится власти, тогда придет еще большая власть.
Безграничная добродетель похожа на ее недостаток; распространение добродетельности похоже на ее расхищение.
Кто, зная границы своей деятельности, не приблизится к опасностям, тот будет жить долго.
Нет греха тяжелее страстей.
Кто, зная много, держит себя, как не знающий ничего, тот – нравственный муж.
Достойный муж надевает на себя худую одежду, но в себе имеет драгоценный камень.
Достойный муж делает много, но не хвалится сделанным; совершает заслуги, но не признает их, потому что он не желает обнаружить свою мудрость.
Нельзя обожествлять бесов.
Совершенство воина - в бдительности, постоянной боевой готовности, в строгости, в искренности, в непроницаемом спокойствии.
Довольствующийся самим собой - богач.
Отрицание Пути - это: роскошные апартаменты и заросшие сорняками поля, богатая одежда, пресыщение пищей и совершенно пустые хранилища.
Воздержание – это первая ступень добродетели, которая и есть начало нравственного совершенства.
Почесть и позор от сильных мира (для мудреца) одинаково странны.
Истинно просвещенный человек никогда не воюет.
Когда вы благополучны, то подумайте, что нужно предпринять во время беды, так как великая беда начинается с незначительной.
Тот, кто пренебрегает своей жизнью, тем самым не ценит свою жизнь.
Умные не бывают учены; ученые не бывают умны.
Происхождение и основные идеи
Все четыре рассмотренных нами ранее религии были основаны в Индии. Место возникновения даосизма и конфуцианства (о нем пойдет речь в главе 11) — Китай. Эти две религии имеют не только общие характерные черты, но и основаны на одинаковых предпосылках. Даосизм и конфуцианство возникли приблизительно в одно время — в VI в. до Р. X. Их основоположниками были: Лао-цзы и Конфуций. Первоначально эти два родственных мировоззрения имели мало общего с религией. Однако в процессе исторического развития обрели характер языческих народных религий.
Что касается идей, даосизм более уникален. Его положения определенным образом трансформированы достаточно популярным сегодня нехристианским культом — Церковью единения, который основан корейским священником Сан Мьюнг Муном, провозгласившим себя мессией (его религиозное культовое учение иначе называют мунизмом), и современной экстрасенсорикой. И те, и другие выдают себя за обладателей особого восточного знания и благодаря этому оказали влияние на формирование взглядов идеологов так называемого Движения нового века.
Древнекитайская идея дао
В Древнем Китае было распространено поклонение явлениям природы и духам умерших предков. Круговорот в природе и точный порядок движения небесных светил китайцы объясняли существованием бога неба (небесного начала) Тянь (в даосской мифологии Тянь-и), которому поклонялись. Убеждение, что самым важным в жизни должно быть гармоничное соотношение вещей, привело к тому, что цель своей религии китайцы определили как сохранение естественного ритма жизни и стремление к гармонии во всех взаимоотношениях. Они считали, что причиной всякого рода бедствий, например: голода, войн, эпидемий, наводнений, ураганов и т. д. — служит нарушение гармонии между людьми и природой. Слово даосизм происходит от китайского слова «дао». Его можно перевести словом «путь» и объяснить как плавное движение всего естественного в мире.
Противоположные принципы инь и ян
Дао воплощает в себе идею непостижимой, могущественной и безличной силы, которая управляет круговоротом всех событий во Вселенной. Эта сила выражается в двух противоположных источниках энергии инь и ян. В то время как инь олицетворяет женское начало, зло, темный и пассивный аспект бытия, ян истолковывается как мужское, светлое, активное начало, содержащее все положительное. Например, инь — это бездействие, зима, смерть и лишения, а ян — деятельность, лето, жизнь и изобилие. Взаимодействие этих двух начал — источник круговорота жизни. Все предметы и живые существа, включая людей, содержат в себе оба начала, но в разных пропорциях, которые не всегда одинаковы в разное время. Так, у живого дерева преобладает ян, но в процессе «умирания» в нем увеличивается содержание инь. Этим взаимозамещением полярных первоначал и объясняли причину перемен в явлениях природы и жизни людей. Поэтому еще до появления учения Лао-цзы в Китае были философы, которые, отвергая цивилизацию, хотели жить по законам природы. И религиозные системы, о которых мы поведем речь: даосизм (в его основу легло учение философа Лао-цзы) и конфуцианство (созданное на основе учения Конфуция), — возникли на основе свойственного Древнему Китаю религиозно-философскому представлению о мире.
Лао-цзы — основоположник даосизма
Нет абсолютной уверенности в исторической подлинности существования Лао-цзы, которого считают основоположником
даосизма. Имя его означает «старый философ» и связано с легендами, повествующими о жизни Лао-цзы. Но если такой человек жил, то его рождение можно отнести примерно ко времени между 604 и 570 г. до Р. X.
Лао-цзы в свое время, возможно, занимал какой-то государственный пост. Однако, будучи недовольным жестокостью правителей и системой государственной власти, оставил службу и занялся философией. Идеи Лао-цзы стали распространяться и привлекли внимание людей. У него появились ученики. Но Лао-цзы решил покинуть страну. При переходе через пограничный пост один из стражников узнал философа и упросил его не оставлять родной страны, пока он не запишет свое учение. Лао-цзы вернулся домой. В течение трех дней он написал небольшую книгу, в которой кратко изложил идеи даосизма. Затем он сразу же выехал из родных мест. После этого его никто никогда не видел.
Книга, которую, согласно легенде, оставил Лао-цзы, называется «Дао дэ цзин» («Книга о Дао» или «Основы могучего пути»). В ней лишь около 5500 иероглифов. Так как китайские слова могут состоять из одного, двух или трех иероглифов, это значит, что книга совсем небольшая. Скорее всего, это трактат. Историки находят в ней признаки более поздних времен, отстоящих на несколько столетий от предполагаемого времени жизни Лао-цзы. Возможно, что книга действительно была написана позже или же отредактирована последователями Лао-цзы.
Самым известным последователем даосизма после Лао-цзы был философ Чжуан-цзы, живший в IV в. до Р. X. Он написал около тридцати трех книг, в которых популяризировал учение Лао-цзы.
Учение Лао-цзы
Первоначальное учение даосизма содержится в книге «Дао дэ цзин». Оно состоит из двух аспектов: политического и философского. Что касается политики, Лао-цзы учил, что чем меньше правительство вмешивается в жизнь людей, тем лучше. Об этом повествует также и легенда о жизни самого Лао-цзы. Главным в существовании человека Лао-цзы считал философскую сторону его бытия.
Философия Лао-цзы принимает как достоверные идеи дао, инь и ян и, исходя из них, строит философию жизни человека. Дао являет собой непостижимую, всеобъемлющую и непобедимую силу, на основе которой существует и движется все в мире, и человек должен согласовывать с ней свою жизнь. Если всякая тварь, включая птиц, рыб и животных, живет согласно дао, то и для человека не существует причины не жить в гармонии с этим «путем всех вещей»
и позволить естественным принципам инь и ян свободно оперировать его жизнью.
Такой подход Лао-цзы назвал увэй (бездеятельность или неактивная жизнь) и видел причину бед человека в пренебрежении силой дао, или в старании улучшить ее, или в активном сопротивлении ей. Все, говорится в даосизме, должно происходить естественным путем. Ни на что не нужно нажимать и ничем не нужно управлять.
Согласно этой теории, трудности у государственной власти возникают из-за того, что она нередко прибегает к диктаторским методам, заставляя людей поступать так, как для них противоестественно. В жизни же нужно быть гармоничным и спокойным, как дао. Если даже человеку вдруг покажется, что он достиг успеха, несмотря на то, что пошел против установлении дао, необходимо помнить, что это только кажущееся, временное благополучие. В конце концов он же пострадает от своего своеволия, потому что дао непобедим. Лишь человек, живущий в согласии с силой дао, достигнет успеха — и не только во взаимоотношениях с людьми, но даже хищные звери и ядовитые твари не нанесут ему вреда.
Если все люди будут следовать дао и откажутся от стремления улучшить естественный ход развития с помощью создаваемых ими законов, в мире наступит гармония человеческих отношений. Так, если имущество не будет считаться ценным, то не будет и краж;
если не будет брачных законов, то не будет и прелюбодеяния. Иными словами, человек, следующий дао, смирен и некорыстолюбив: он знает путь небесный и следует только ему. Таким образом, он нравствен без соблюдения законов и добродетелен без признания его добродетельным.
В связи с этим мы должны также обратить внимание на следующее пояснение, содержащееся в учении Лао-цзы. Если положительная сила заключается в спокойном, недеятельном существовании с позиции увэй (в жизни людей это выражается проявлением признаков доброты, искренности и смирения), если никто не вмешивается в дела других, человеческие взаимоотношения естественно и просто войдут в то русло, куда ведет их дао. И тогда произойдет спонтанное рождение истинной любви, настоящего добра и простоты во взаимоотношениях между людьми, возникнет чувство удовлетворения жизнью. Сила добра (дэ), являясь составляющей увэй, препятствует рождению гнева и честолюбия, не допускает непрошенного вмешательства в чужую жизнь. Насильственное же воздержание от проявления человеческих стремлений не может не повлечь за собой отрицательных последствий.
В монистической системе Лао-цзы нет места для Бога-Творца,
воплощенного в личность, которому нужно молиться и от которого можно ожидать ответа. Человек должен сам решать свои проблемы и спасать себя от бед. Первоначальный даосизм мало отличается от пантеизма, ему не чужд и атеизм. Смерть, согласно этому учению, столь же естественное явление, как и рождение. В смерти человек преходит лишь в другую форму существования дао. В конце концов тот же дао, который создал гармонию из хаоса, может снова привести Вселенную в состояние хаоса. В этом нет ничего странного, и это не должно восприниматься как нежеланное. Путь дао, по Лао-цзы, — единственно правильный путь, открытый человеку.
Принципы акупунктуры и акупрессуры
Согласно учению Лао-цзы, человек должен быть пассивным и никоим образом не мешать действию дао. Словно в нарушение этого главного постулата даосизма древнекитайская идея дао легла в основу создания метода лечения, который получил название акупунктуры (иглоукалывания) и акупрессуры (надавливание на определенные места тела). В этом методе дао проявляется как универсальная энергия ци, воплощающая собой жизнь, неотделимую от тела, единое материальное начало всего живого. В понятии субстанции ци, которая, как говорится, течет сквозь все живые организмы, кроется ключ к пониманию основы китайской медицины. Считается, что ци вдыхается вместе с воздухом, воспринимается с пищей и питьем. Войдя в тело, она проникает в сеть двенадцати невидимых каналов, называемых меридианами, каждый из которых связан с особым органом (например, с сердцем, мочевым пузырем и т. д.) и разделяет полярность инь и ян этого органа. Двенадцать меридианов расположены симметрично по обе стороны тела и делятся на тесно связанные пары.
Нарушение баланса между инь и ян считается причиной болезни органа или даже всего организма, и лечение сводится к восстановлению этого баланса с помощью иглоукалывания или давления, которые, в соответствии с учением о ци, регулируют течение энергии. Диагноз ставится после прощупывания пульса на обеих руках. Пульс при этом методе определяется в трех зонах на каждой руке, зоны, в свою очередь, имеют по два положения каждая: поверхностное и глубокое. Таким образом, все двенадцать положений соотносятся с двенадцатью меридианами и соответственно определяют их состояние.
Нас же в данном случае в большей мере интересуют теоретические принципы, лежащие в основе этого метода лечения, ибо они определенным образом связаны с религиозным мировоззрением даосизма. К тому же надо иметь в виду, что достигнутые позитивные
результаты в случаях успешного лечения акупунктурой или акупрессурой также могут быть объяснены с медицинской (научной) точки зрения.
Превращение даосизма в суеверие
История даосизма в Китае свидетельствует об изменчивости судьбы этой религии. Иногда императоры делали ее официальной религией своего государства, а иногда запрещали, закрывая даосские монастыри и высылая монахов в далекие провинции. Однако, несмотря на непоследовательное отношение властей к этой религии, даосизм распространился среди населения Китая. Но некоторые аспекты учения даосизма подверглись влиянию традиционных народных верований. Синтез этих двух факторов привел к возникновению религиозного культа с широким использованием колдовства и суеверий.
Почему стало возможным появление подобного культа? Дело в том, что никакие философские рассуждения не могут избавить человека от страданий, болезни и смерти. А люди издавна мечтают уберечься от болезней и открыть секрет бессмертия. Это желание и легло в основу суеверного убеждения во всемогуществе даосизма. Если дао настолько силен, а взаимопревращение полярных начал «инь — ян» так эффективно, то почему бы не использовать их для осуществления своей заветной мечты, для управления добрыми и злыми духами? На этой почве появились ритуальные физические упражнения, особые диеты питания, родилось увлечение алхимией и магическими заклинаниями, люди стали обращаться за помощью к лжебогам и т. п.
Попытки достичь бессмертия на практике привели к очень интересным последствиям в народной трактовке даосизма. Так, сохранилось предание о том, что, по совету даосских «экспертов» в области бессмертия, в III в. до Р. X. император Хань Ци посылал несколько экспедиций на поиски острова блаженства Пьень-лай, чтобы добыть гриб бессмертия. Другие «эксперты» пробовали изобрести чудодейственный напиток бессмертия, состоящий из пяти основных элементов. Находились и мудрецы, которые хотели составить магическое зелье при помощи алхимии. Один из них советовал использовать алхимию для того, чтобы узнать от невидимых духов секрет производства золота из ярко-красного минерала — киновари. Этот мудрец говорил, что если употреблять для питья и еды посуду, сделанную из такого золота, то можно продлить свою жизнь. Ложные убеждения распространились не только среди простолюдинов, они проникли в среду высшей знати. Например, и те, и другие с целью остановить процесс старения тела начали соблюдать
магические правила диеты и гигиены. Этим они надеялись продлить свою жизнь, втайне рассчитывая на достижение бессмертия.
Поэтому неудивительно, что китайские правители по-разному относились к этой религии. Одни императоры гнали даосистов как шарлатанов, чьи методы были основаны на суевериях, другие — возводили даосизм в ранг государственной религии. Однако простым людям была близка религия даосизма, впитавшая в себя много народных религиозных верований, и они продолжали исполнять ее магические ритуалы.
Заключение
Библия говорит, что на земле всем управляет не какая-то безличная сила, а всесильный Господь. Бог создал мир и Он управляет миром. «Достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу, ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено» (Откр. 4:11). Это в особенности относится ко второму лику Троицы, Сыну Божьему, потому что «все чрез Него начало быть» (Иоан. 1:3) и, как апостол Павел утверждает, «все Им и для Него создано» (Кол. 1:16).
Библия также против пассивного отношения к жизни. Когда Господь сотворил человека, то поставил его владыкой над своим творением, т. е. ему подчинялась вся живая тварь на земле, на которой он трудился. Кроме того, очень важно знать, что в жизни человек проходит через трудности и разного рода искушения. Он должен прилагать старание, чтобы отвергать зло и делать добро, несмотря на то, что Бог дает спасение по благодати.
Даосизм, по крайней мере первоначальный, считает, что в земном мире царит полный порядок и нет надобности что-либо менять, т. е. действовать. В то же время мы видим, что поздний вариант даосизма свидетельствует о неудовлетворенности его приверженцами существующим в мире положением вещей. И в этом случае его последователи отказались от пассивного подхода к жизни:
то они старались изобрести зелье для избавления от болезней, то отправлялись на поиски гриба бессмертия для того, чтобы жить вечно. И подобная эволюция главной идеи даосизма вполне закономерна, недаром говорится, что шила в мешке не утаишь. Человеку, как образу Божию, предназначено заниматься полезной творческой деятельностью, а не сидеть сложа руки.
Влияние идей даосизма и буддизма в Китае привело к появлению секты дзэн-буддистов, которая распространилась в Китае, а потом и в Японии. В 70 и 80-х гг. нашего столетия дзэн-буддизм стал особенно популярен среди интеллигенции стран Запада, но не в форме суеверного даосизма, а как философский монизм. Кроме
того, такие известные способы борьбы, которыми часто пользуются для самозащиты без применения оружия, как дзюдо и джиу-джитсу, также основаны на даосских идеях защиты от нападений врага. А дзэн-буддистские ритуалы стрельбы из лука и фехтование базируются на принципе увэй.
Удивительно, что такое антиинтеллектуальное движение, как дзэн-буддизм, стало привлекать интеллектуалов западного мира. Некоторые приверженцы дзэн-буддизма с помощью постулатов этого культового учения пробуют ответить на вопросы, поставленные естественными науками. Кроме того, как мы сказали в начале этой главы, учение современного культа Церкви единения (мунизма) основывается частично на идеях инь — ян. Поэтому необходимо знать не только основы буддизма и даосизма, но также иметь представление о даосизме как источнике идей некоторых культов.
Есть люди, которые перевернули сознания не только своего поколения, но и влияющие на тех, кто будет жить через много и много столетий после. Они ниоткуда пришли, но не ушли бесследно, а оставили после себя Путь. Узкая тропинка спешит сама и уводит всех, кто решил стать на нее, следуя здравым словам первопроходца. Вот так и цитаты Лао Цзы некогда, словно птицы, вылетели и успели облететь весь мир, зарождая последователей Истинной Мудрости. Кто такой Лао Цзы? Что это за Мудрость и как она помогает распоряжаться жизнью?
Старик-легенда. Величественные горы с одинокими соснами на них, небо, что куполом простирается ввысь и тишина, которую слышно протяжной мелодией. Все это давало возможности и неторопливые, но глубокие планы. Именно здесь рождались философы, которые помогали людям увидеть красоту жизни и истинное призвание человека.
Откуда пришел, и как появился человек, философ, что взял себе имя Лао Цзы? Единой версии нет. Кто-то из его современников настаивал на том, что его, 81-летнего родила мать, которая все это время носила ребенка под сердцем. И появился он уже седой и мудрый.
В другом варианте этот человек пришел из Индии, но он не принес с собой никакого учения, словно чистый лист, он направился в Китай учиться и познавать. И потому, его высказывания полностью отражают восточную философию мировосприятия.
Но, как и любая другая легендарная личность, Лао Цзы борется за «жизнь». Некоторые историки и вовсе оспаривают существование этого философа. А все его цитаты и афоризмы распределяют между Конфуцием и его менее известными современниками.
Так жил ли на самом деле человек, чья мудрость легла в основу одного из грандиознейших учений? Был ли тот, кого Конфуций назвал подобным Дракону, и признал его мудрость недосягаемой? Это оставим за кадром, фокусируясь на простых, но мудрых афоризмах Лао Цзы.
Кто много говорит, тот часто терпит неудачу.
Никогда не осуждайте человека, пока не пройдете долгий путь в его ботинках.
Будьте внимательнее к своим мыслям, они - начало поступков!
Кто берёт - наполняет ладони, кто отдает - наполняет сердце.
В мире нет ничего слабее и нежнее воды, но она может разрушить самый твердый предмет!
Из глины делается горшок, но лишь ради пустоты, которая внутри...
Умеющий управлять другими силен, умеющий владеть собой - могуществен.
Наводить порядок надо тогда, когда еще нет смуты.
Путь мудрости. Этим цитатам почти 14 веков, но каждый из нас охотно признает их практичность для современного человека. Они, словно с годами становятся еще мудрее. В чем их секрет? Все просто. Философ говорил не о временных концепциях, не о модных веяниях, он основывал свое учение на вечных понятиях, таких, как: любовь, простота мышления, здравый смысл, и гармония с окружающим миром.
Это все стало началом Пути. Куда он ведет? К единству природы и человека. Природа делает людей сильными и совершенными; человек же заботится обо всем, что его окружает. И делает не ради собственной выгоды, а по справедливости, считая все частью себя. Есть ли здесь смысл и мудрость? Без сомнения! Изречения философа глубокие и точные. А главное, они касаются жизни каждого человека.
Преодоление трудного начинается с легкого, осуществление великого начинается с малого, ибо в мире трудное образуется из легкого, а великое - из малого.
Нет большего несчастья, как неумение довольствоваться тем, что имеешь.
Тот, кто пренебрегает своей жизнью, тем самым не ценит свою жизнь.
Тот, кто заставляет себя, не достигнет успеха. Тот, кто жалеет себя, не может совершенствоваться.
Поднимаясь в гору не бей под ноги тем, кого обойдешь по пути. Ты их еще встретишь, когда будешь спускаться.
Умный каждый день пополняет свои знания. Мудрый каждый день стирает лишнее.
Мутная вода, если дать ей отстояться, становится прозрачной.
В одном колесе тридцать спиц, но только пустота между ними делает движение возможным. Вазы делают из глины, но пользуются пустотой в вазе. В доме пробивают окна и двери, но пользуются пустотой в доме. Вот это польза бытия и небытия.
Мы все так много хотим получить от жизни, что порой куда-то спешим и торопимся, проходя мимо важных и на самом деле нужных вещей. В погоне за материальным или удовольствиями мы забываем о вечном: о любви и дружбе, о том, что действительно имеет значение и привносит в нашу жизнь истинную радость и смысл.
Мудрые слова Лао Цзы все ставят на свое место. Он, не спеша, спокойно показывает, что на самом деле нужно человеку для полноты и гармонии его существования. Не делая отличия между молодым и старым, знатным или простым человеком, достигшим и стремящимся достигнуть чего-то на самом деле важного, мыслитель показывает, какая нас окружает красивая жизнь. Его фразы помогают увидеть и оценить все возможности, что мы имеем. И стремиться уже не к пустым и слабым целям, а к собственному счастью.
На нашем сайте мы собрали достойную коллекцию высказываний мудреца. Все эти афоризмы можно бесплатно скачать и делиться ими с друзьями.
Лао-Цзы (Лаоцзы, Старый Младенец, Мудрый Старец) – легендарный древнекитайский философ-мыслитель, живший в VI-V вв. до н. э. Его считают автором «Дао Дэ Цзин» («Книга о Пути и благой силе») - классического даосского философского трактата, основоположником религиозно-философского направления «даосизм», хотя в историчности этого человека у многих представителей современной науки есть большие сомнения.
Лао-Цзы являлся персонажем легендарным и стал объектом обожествления уже на раннем этапе существования даосизма. Существует легенда, согласно которой философ, проведя в материнской утробе несколько десятков лет, увидел этот мир старцем (именно с этим связан возможный перевод имени как «Старый Ребенок»). Мифологизированное жизнеописание в совокупности с отсутствием достоверных исторических сведений дают богатую почву для предположений по поводу биографии Лао-Цзы. Например, есть версии, согласно которым этот легендарный персонаж – не кто иной, как великий Конфуций . Есть легенда, сообщающая о приходе Лао-цзы на китайскую землю из Индии, причем Мастер явился жителям Поднебесной словно заново рожденным, без прошлого.
Наиболее известное и распространенное жизнеописание Лао-Цзы восходит к трудам известного историки Сыма Цяня, жившего около 145-186 до н. э. В его «Исторических записках» есть глава под названием «Жизнеописание Лао-цзы Хань Фэй-цзы». Местом его рождения называется царство Чу (Южный Китай), уезд Ку, деревня Цюйжэнь, где он появился на свет в 604 г. до н. э. Значимую часть жизни Лао-Цзы занимал в Чжоу должность хранителя императорского архива и библиотеки государства. В 517 г. до н. э. состоялась его встреча с Конфуцием, произведшая на второго очень сильное впечатление, тем более что Лао-Цзы был больше чем на полвека его старше.
Будучи стариком, разочаровавшись в окружающем его мире, он выдвинулся в западном направлении, чтобы покинуть страну. Когда философ приблизился к пограничной заставе в области Ханьгу, его остановил Инь Си, «страж заставы» и обратился к нему с просьбой поведать ему об учении. Так появился текст в пять тысяч слов - книга «Дао дэ цзин», которую Лао-Цзы написал либо продиктовал и которая стала считаться каноническим текстом даосизма. Покинув Китай, философ отправился Индию, проповедовал там, и во многом благодаря его учению возник буддизм. О его смерти и ее обстоятельствах ничего неизвестно.
В центре философии Лао-Цзы – понятие «дао», начало, которое невозможно познать и выразить словами, представляющее собой единство бытия и небытия. Употребляя метафору, его сравнивают с водой: она мягка, производит впечатление податливой, однако ее сила в действительности непреодолима. Диктуемый дао способ существования, образ действий – это недеяние, подразумевающее отказ от борьбы, непротивление, поиск гармонии. Лао-Цзы предписывал мудрым правителям не вести войны и не жить в роскоши, а прививать своим народам стремление жить просто, чисто и естественно, по тем обычаям, которые существовали до насаждения человеку цивилизации с ее моралью и культурой. Вечному Дао уподобляются те, кто хранит покой в своем сердце, делая его бесстрастным. Данный аспект древнекитайской концепции лег в основу характерных для более поздних этапов существования даосизма поисков путей обретения физического бессмертия.
Лаконичность, афористичность «Дао Дэ Цзин» создают благодатную почву для разносторонних трактовок; книга переведена на большое количество языков, в том числе европейских.
