Чего вы ожидаете от посещения школы? Родительские ожидания и школьная реальность: как маме подружиться со школой.

Учителям и родителям нужно слушать друг друга, действовать заодно, сотрудничать – с этим согласны все участники нашей дискуссии. Мы ждем, что учителя будут чутки, внимательны и справедливы, а педагоги считают, что ребенка воспитывают прежде всего родители.

Анна Попова, 50 лет, учитель подготовительного класса в Пироговской школе.
Наталья Демченко, 37 лет, финансовый менеджер, мать Яны, 10 лет, и Михаила, 16 лет.
Алексей Кузнецов, 44 года, учитель истории гимназии № 1543.
Ольга Дворнякова, 32 года, PR-директор, мать Антона, 10 лет, и Даниила, 12 лет.

Psychologies: Чего ждут родители, отдавая ребенка в школу?

Анна: Ожидания очень разные. Амбициозным важно, чтобы ребенок учился в престижной школе – и знания получил, и не стыдно было сказать, где он учится. Обычно такие родители хотят, чтобы у ребенка получилось то, что не получилось у них самих. Другие ставят целью во что бы то ни стало дать лучшее образование. Готов ли он идти в школу, может ли учиться по продвинутым программам – не так важно. Главное – образование. Любыми способами. И в смысле воспитания у них огромный запрос: «Мы вам его отдали, а вы его воспитывайте, вас же этому учили?» Есть немало тех, кому важно, чтобы в школе (особенно начальной) ребенку было хорошо и спокойно. Часто это те, кто сам чувствовал себя неуютно в школе, или те, кто видит, что у ребенка есть трудности: он застенчив или, наоборот, гиперактивен… Им не хочется, чтобы на этом акцентировали внимание. Наконец, некоторые родители не могут или не хотят выбирать школу в силу самых разных причин и отправляют ребенка в ближайшую. Их принцип: как будет, так и будет.

«ПРАВИЛА ИЗВЕСТНЫ ЗАРАНЕЕ: Я ПРЕДУПРЕЖДАЮ РОДИТЕЛЕЙ, ЧТО НЕКОТОРЫЕ ВЕЩИ Я ДЕТЯМ ДЕЛАТЬ ЗАПРЕЩАЮ» АННА

Алексей: Скажу еще об одном типе родителей, которого раньше не было. Старая советская школа четко указывала мамам-папам их место: сдавать деньги, помогать водить маленьких в цирк и приходить, когда вызывают, чтобы получить выговор. Что, конечно, было неправильно. Но сегодня все больше родителей, которые строят свои отношения со школой по модели потребления: «Я – потребитель, школа – поставщик образовательных услуг. Вот перечень услуг, которые вы мне предоставляете, и мне будет удобно, если вы (школа, учитель) будете отчитываться по электронной почте. Если же услуги будут не должного качества, я оставляю за собой право обратиться куда следует». Что выгодно отличает нынешнюю ситуацию от советской, так это возможность выбрать школу, по крайней мере в больших городах. Видя, что ребенку некомфортно, родители могут начать воевать, а могут забрать его и отдать туда, где ему будет хорошо.

Как вы поступаете, если родители не согласны с вашим решением, требованием, наказанием?..

Анна: Я предпочитаю, чтобы правила были известны заранее. На первом родительском собрании (мы проводим его за полгода до начала занятий) я предупреждаю родителей, что есть вещи, которые я делать не разрешаю. Например, я не разрешаю драться. Если мне возразят, что мальчик должен уметь за себя постоять, я сразу говорю, что в этом месте у нас будет нестыковка. Еще я не разрешаю обижать и дразнить друг друга… Если такое случится, я начну делать замечания, и делать их строго. И ни на какие уступки родителям не пойду, все равно буду запрещать.

Алексей: Я согласен, правила помогают, но бывает, что в момент, когда их объявляют, все согласны, а потом, когда дело дойдет до конкретного синяка под конкретным глазом, родители станут интерпретировать ситуацию в пользу своего ребенка.

А что вам помогает наладить конструктивный диалог?

Алексей: В прошлом году я впервые взял классное руководство над пятым классом и осенью встречался со всеми родителями, поговорил с ними один на один. В первую очередь я хотел, чтобы они рассказали мне о ребенке: каким они его видят. Благодаря этим встречам я многое понял, не столько о детях, сколько о родителях.

Хотят ли родители, чтобы вы воспитывали учеников?

Алексей: Я никогда не слышал: «Вы параграф выучите с моим ребенком, а в воспитание не вмешивайтесь». С другой стороны, все хотят, чтобы мы воспитывали – но что именно? В прошлом году дети писали ЕГЭ по русскому. Мы просили их не приносить шпаргалок. При этом в аудитории, где проходил экзамен (в другой школе, и дети там были не только наши), все пользовались чем хотели, разве что учителей не просили выйти в интернет. Назавтра пришла мама, возмущаясь: «Теперь из-за вашей честности они получат меньше баллов, чем те, кто списывал». Эта мама хочет, чтобы мы воспитывали ее ребенка? Хочет. Но к практическим последствиям не готова.

Вопрос родителям: что вы чувствуете, когда ваши дети идут в школу?

Ольга: В прошлом году наш старший сын перешел в пятый класс. Мы терпеливо ждали, пока пройдут первые сложные месяцы, он привыкнет и увлечется каким-нибудь новым предметом – чтобы ему самому было интересно, чтобы не было такой бесконечной череды будней: пришел в школу, отсидел, пришел домой, сделал уроки, на следующий день то же самое... Но вот чего я точно не ожидала – что все учителя на собраниях в один голос будут восклицать: «Ваши дети просто ужасно себя ведут, никак не могут адаптироваться к средней школе! Сделайте с ними что-нибудь!» Я пробовала поговорить с классным руководителем, но все происходит так быстро, ни на что нет времени у преподавателя: подумать, обсудить, что делать.

«ОТ УЧИТЕЛЕЙ Я ЖДУ СОВСЕМ НЕМНОГО: УЧИТЫВАТЬ, ХОТЯ БЫ ЧУТЬ-ЧУТЬ, ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ МОЕГО РЕБЕНКА» НАТАЛЬЯ

Наталья: На мой взгляд, родители свое изначальное отношение к школе непроизвольно передают ребенку. Мне всегда хотелось, чтобы дети воспринимали школу как большой и увлекательный мир, где есть все – друзья, педагоги, учеба, человеческие отношения. А от учителей я жду совсем немного: учитывать, хотя бы чуть-чуть, индивидуальность ребенка. По моим ощущениям, сейчас учителя стали черствее, и их равнодушие иногда обесценивает старания детей. Был случай, когда детям дали творческое задание, они старались, делали, родителей привлекли, но преподаватель его даже не проверил! Еще мне хочется, чтобы ребенку ставили то, что он заслужил: иногда учителю легче и выгоднее поставить незаслуженную четверку вместо заслуженной тройки… И не оставляли бы без внимания усилия заштатного троечника, для которого приличный результат – почти подвиг.

Ольга: Однажды сын получил двойку, мы выяснили, за что, он переделал задание, но двойка-то осталась. Я посоветовала ему подойти к учителю и спросить, как можно исправить оценку. И знаете, что она ответила? – «Никак».

Алексей: У нас в стране на 90 млн работающих граждан приходится 1,2 млн учителей – это самая массовая профессия. И в ней огромное количество тех, кому в школе по большому счету делать нечего. То, о чем вы говорите, – это принципиальный порок не школы, а нашего чиновничьего государства, которое толкает на то, чтобы проводить показательные мероприятия, для галочки. Если сегодня учитель занимается индивидуальной работой с ребенком, понимая, что нигде это баллов ему не прибавит, то это уникальный учитель, замечательный, он на своем месте.

«В ВОПРОСАХ ВОСПИТАНИЯ ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ВСЕГДА ДОЛЖНО ОСТАВАТЬСЯ ЗА РОДИТЕЛЯМИ» АЛЕКСЕЙ

Как вы поступаете, если учитель не прав?

Наталья: У меня была такая ситуация с дочкой. Она застенчивая девочка, не всегда встанет и скажет, даже если знает ответ. И сама никогда не пойдет ничего выяснять. Но тут я увидела, что учительница исправила в ее тетради правильно написанное слово на неправильное. Я не стала давать никаких характеристик учителю, но попробовала объяснить, как такое могло произойти. Если ребенок может отстоять свою позицию, грамотно, спокойно, то лучше это сделать. Но преподаватель не признала свою ошибку и оставила все как есть. Тогда мне пришлось сказать дочери, что она все сделала правильно, а учительница, видимо, была чем-то занята и не смогла разобраться.

Алексей: Да, к сожалению, очень немногие из нас способны признать, что допустили ошибку...

Ольга: Однажды, когда я увидела в журнале несколько двоек подряд, я не сдержалась и спросила, откуда они. На что учительница мне ответила, что мальчик односложно отвечает на вопросы, не умеет рассуждать и анализировать. Мне кажется, она могла бы остановиться на второй двойке и обсудить с нами эту историю: позвонить, написать в дневнике… Она ведь знала, что он недавно переехал, у него новая семья (я его приемная мама), он стесняется при всех выражать свои мысли. Мне было бы важно, чтобы его понимали, слушали, были к нему бережны.

Должен ли учитель вникать в тонкости семейных обстоятельств?

Анна: Конечно! Именно для этого я приглашаю родителей «пошушукаться» – рассказать про особенности ребенка, про здоровье, сообщить вещи, которые могут повлиять на его поведение. Или если происходит что-то серьезное – например, умерла собака. Конечно, мне нужно об этом знать, я должна быть готова к любой ситуации.

Алексей: Обычно дети мне сами обо всем говорят. Иногда задним числом. Или друг про друга рассказывают, так им проще.

Как вы понимаете сотрудничество между учителями и родителями?

Алексей: Мы соучастники процесса воспитания и обучения детей. В вопросах воспитания последнее слово остается за родителями: я никогда не буду настаивать на чем-то, если это идет вразрез с мнением мамы или папы. А обучением должны заниматься учителя; если родители нам помогают, это замечательно. Любая ситуация разрешима, если есть понимание, что мы действуем вместе. Ребенок – третья сторона этого процесса. У нас как у соучастников есть и права, и обязанности. Но на бумаге это не зафиксировано. Школа – тонкое дело, как театр. Представьте: на спектакле вам вместо программки вручают листок с правами зрителя... В школе тоже все нельзя расписать. Сотрудничать в сложной ситуации непросто. Как это выглядит? Я как учитель или я как родитель могу не идти на конфронтацию, а отстраниться, остыть и подумать: может, все не совсем так, как мне кажется...

Почему сотрудничать трудно?

Алексей: Потому что люди разные. А двоим родителям разве легко сотрудничать, воспитывая ребенка?

Анна: Из-за гордыни. У женщин она часто сосредоточена на детях. Послушайте, как они говорят: «Мой (моя) должен быть лучше всех», «Он должен играть на фортепиано, скрипке, должен получать пятерки», «Ему еще два года, а он уже знает буквы», «А у меня школу закончил в 16 лет». Матери гордятся своими детьми, и, в общем-то, им есть чем гордиться. Но они не готовы сотрудничать, потому что никого вокруг себя не слышат. В этом году я умоляла одну маму не отдавать сына в школу, он и пяти минут на месте усидеть не мог. Я говорила, что он своего еще не отыграл, что его нервная система не готова к нагрузкам… В ответ я услышала: «Что он, так и будет до десятого класса в игрушки играть?» Какое сотрудничество я могла ей предложить?

Вам важно, чтобы вас уважали?

Анна: Мне нет. Мой отец всегда считал, что учителя надо уважать, учитель всегда прав. А я ему говорю: трудно уважать того, кто тебя унижает. Учительница может быть хорошей матерью или женой, но когда она кричит на ребенка или стучит кулаком, ее надо простить, быть к ней снисходительным. Важно помочь детям увидеть в учителе человека. Такого, какой он есть. Вовремя рассказать им, что каждый может ошибиться, поступить плохо – и я, и ты, дружок, тоже.

Алексей: Профессия учителя была несколько переоценена. По объективным причинам. Для многих в 1950-е, допустим, годы учитель был единственным источником знаний. Люди жили в бараках, книжек дома не было, родители имели три класса образования... Сейчас у нас есть другие источники информации, есть возможность сравнивать. Выяснилось, что педагоги – обычные люди, сами зачастую малообразованные, замотанные, слабые... Так что нельзя воспитывать в ребенке культ учителя! «Слово учителя – закон» – нет, это не так. Но родители, которые демонстрируют свое неуважение к учителям, просто дурно воспитаны.

Детям, особенно в старших классах, важно, чтобы учитель не только учил, но и разговаривал по душам...

Алексей: У нас на выпускном дети в этом году говорили: «Спасибо не только за ваши уроки, но и за наши разговоры на этих уроках про важное. За чай после уроков. За поездки. За походы». После того как очередной ребенок очередному учителю такое выдал, я директору говорю: «Вообще-то пора закрывать нашу контору. Физика благодарят за разговоры о лирике. Лирика – за разговоры о физике.Никто же не работает!»

Анна: Они все в итоге всему выучатся. А вот по душам и по-братски – это очень важно.

Алексей: Хорошо вам говорить – в начальной-то школе!..

…Недавно один близкий друг задал мне вопрос: «А что ты как родитель хочешь от школы? Что она должна дать твоим детям?» Понятно, что есть общее для всех родителей желание обезопасить своих детей: отправляя их в школу, мы не хотим как минимум, чтобы с ними там что-то случилось. Иными словами, должны быть уверены в их безопасности в самом широком смысле этого слова. Вряд ли кто-то будет с этим спорить. А что помимо этого мы ждем для наших детей от школы? Чего еще желать? Подумав, я ответил тогда, что хотел бы, чтобы школа стала качественной ступенью социализации, чтобы мои дети научились общаться со сверстниками и со взрослыми. И, конечно, быть может, в первую очередь, научились ориентироваться в мире науки и в мире искусства (жить в мире религии их должны научить Церковь и семья). Мой друг на это сказал: «Ты понимаешь, что большинство родителей от школы хотят совершенно другого. И, в общем-то, одного: чтобы школа гарантировала, обеспечила их детям поступление в вуз». Безусловно, в таком желании родителей ничего плохо нет. Но, мне кажется, поступление в институт должно быть неким приложением, одним из результатов настоящего целеполагания учебы. Хотя бы такого, которое я попытался сформулировать с помощью моего друга. А значит, и цель самой школы — в чем-то более серьезном и важном, чем просто поступление в институт. (В скобках, хотя совсем не на полях проблемы, остается вопрос: если мой друг прав и большинство родителей хочет совсем иного, может ли в школе что-то всерьез измениться?)

Неправильно заданная цель — не такая безобидная вещь, как может показаться. Недавно я принимал вступительный экзамен у выпускников и, не удовлетворенный ответом одной абитуриентки, в сердцах сказал: «Ну как же вы читали этот роман?!» А она ответила: «Как читали? Да просто: готовились к ЕГЭ».

И у меня такое ощущение, что все, что бы в ребенка ни вложили до 10-го класса, затем закатывается в асфальт этим «катком» подготовки к ЕГЭ. Как минимум два последних года обучения в школе наши дети не учатся в привычном еще недавно понимании, а готовятся сдавать тесты. Конечно, эта подготовка тоже развивает определенные навыки и проч., но назвать ее полноценным учебным процессом у меня лично не получается. И это при том, что я не могу отнести себя к абсолютным противникам ЕГЭ или тестовой системы как таковой. Напротив, я считал и продолжаю считать, что из всех возможных способов проверки знаний и умений, тест — штука самая объективная. По крайней мере, всегда объективней, чем устный экзамен любого типа. Но — и это сейчас самое главное — с помощью теста проверяется вполне определенный набор этих самый знаний и умений. И этим набором никак нельзя исчерпать результаты учебного процесса, сколько бы мы ни совершенствовали сам тест (это к вопросу о том, что все проблемы ЕГЭ — в неудовлетворительности пока еще самих тестов; да не в составе тестов дело, а в сути тестовых заданий). Беда в том, что из инструмента проверки, из одного из инструментов , тест превращается чуть ли не в самоцель.

О бытующих заблуждениях относительно ожиданий от обучения

Зачем школьники ходят в школу? Зачем их туда почти ежедневно отправляют родители? Этот, казалось бы, тривиальный вопрос, почему-то оказывается очень сложным, если пытаешься на него ответить честно. Этот вопрос имеет очень простой и, как часто бывает в таких случаях, неверный и лживый ответ бытового плана, на языке, на котором разговаривают родители с детьми, когда стараются заставить их делать то, что те не хотят. Это ответ: «За знаниями».

Почему ответ «За знаниями» неверен? А посмотрите, какой вопрос задают родители детям, вернувшимся из школы: «Что ты сегодня получил? Какие отметки?» И практически никогда: «Что нового ты сегодня узнал в школе?». Это наша национальная общекультурная установка. Проанализируйте, например поэзию, относящуюся к школе. В большинстве стихотворений будут зафиксированы пожелания к школьникам получать «пятерки» и не получать «двоек», тихо сидеть «на парте» и т.п.

Получается, что основной мотив, который движет родителями, когда те отправляют своих чад в школу, это отметки, по большом счету, одобрение детей государственной СИСТЕМОЙ образования. Оговоримся: далеко не всех родителей. И доля родителей, которая смотрит на классические традиции обучения скептически, быстро возрастает. Но, тем не менее, в российском обществе родителей, которые склонны некритично и послушно следовать курсу на формальное образование, диктуемому чиновниками, пока подавляющее БОЛЬШИНСТВО. Им хотелось бы, чтобы ребенок хорошо проходил ежегодные тесты и контрольные, успешно сдал бы ЕГЭ в конце, а потом поступил в государственный вуз на бюджет (и притом не важно, на какой факультет!). Им важно чтобы ребенок мог интегрироваться в СУЩЕСТВУЮЩУЮ СИСТЕМУ ОБЩЕСТВА. Но ведь это - система прошлого, уже отживающая, почти изжившая себя система.

Вот это «Какие оценки ты сегодня получил в школе?» говорит о полном непонимании родителями истинных целей обучения, о том, что правильное образование детей не входит в число приоритетов родителей, а выгода от бесплатности государственного образования заслоняет те колоссальные недостатки от практики лишения детей в государственной школе всякого выбора (предметов, занятий, заданий), принуждения выполнять бессмысленные задания, зубрить и заучивать параграфы учебника, без понимания сути заданий, подмены отметками познавательных интересов и мотивов.

Давайте поговорим о тестах. Успешность образования в традиционной школе уже давно свелась к выполнению тестов. Одно испытание на скорость чтения и переходные диктанты с массой полубессмысленных и некорректных заданий к текстам чего стоят! Тесты требуют быстро выполнять арифметические действия, например, в числах до 20-ти, и знать, какие гласные не пишутся после шипящих и глухих согласных. Однако, давайте подумаем, только ли к этому сводится образование и можно ли измерить его результаты в виде тестов?

Как ОДИН ИЗ подходов к измерению качества образования тесты, безусловно, имеют некоторый смысл. Но как только суть образования начинают СВОДИТЬ к тестам, а сами тесты абсолютизировать, они быстро разрушают само образование. Этому посвящена огромная научная литература, нет смысла ее пересказывать. Достаточно вспомнить о том, что почти половина населения нашей страны и ее педагогической общественности считает повинным в кризисе российской школы именно введение обязательного ЕГЭ в тестовой форме десять лет назад. По аналогии с ЕГЭ в 9-х классах введены аналогичные ЕГЭ ГИА, и ведутся разговоры о том, что и после 4-х классов будут проводиться подобного типа экзаменационные испытания. По мнению многих дети перестали учиться, а педагоги - учить, а занимаются лишь натаскиванием на выполнение заданий ЕГЭ и подобных тестов.

Мы не отрицаем необходимости проводить аттестацию школьников, однако необходимо понимать что сами тесты и подготовка к ним - большое, вредное и труднопреодолимое зло, которое придумали некие конкретные, хоть и безымянные, чиновники (просто потому, что им нужно было делать видимость производимой ими работы). Поэтому выполнение тестов не может вызывать никакого энтузиазма у серьезного, мыслящего учителя (и родителя).

Ожидания от обучения в школе должно быть значительно богаче и шире любого теста. Главное в них - это развитие различных граней человеческого потенциала ребенка, человеческих тенденций, изначально ему присущих. Они включают способности работать, исследовать и познавать окружающий мир, создавать порядок вокруг себя, выражать себя в общении, в виде звуков, символов, текстов, движений, способность уживаться с окружающими и следовать правилам, принятым в сообществе, делать осознанный ответственный выбор, выполнять функции и обязанности… Не кажется ли теперь востребованная некоторыми родителями способность ВСТРАИВАТЬСЯ в СИСТЕМУ, «быть как все», слишком мелкими и извращенными требованиями к ребенку? Ведь перед школой в России всегда ставилась задача формирование более совершенного, более развитого человека, который бы не просто встраивался в существующее общество, а который бы менял его в положительном отношении, делал бы его более продвинутым.

А тесты, как пример бессмысленной и ненужной работы - это часть старого, отживающего свое время общества, мира. И к ним мы, педагоги, тоже, к сожалению, должны готовить, выделяя для этого какое-то время, и придумав для этого специальные материалы, активности и игры, но относясь к тестам как к опасному и труднопреодолимому злу…

Для того, чтобы более или менее объективно подойти к проблеме ожиданий от обучения, правильнее не пытаться априорно сформулировать какие-то требования и показатели, а хотя бы понаблюдать детей обучающихся в рамках различных педагогических систем, сопоставить их поведение и результаты обучения.

Сравнивая школьников из традиционной и Монтессори школы…

Летом 2016 года нам довелось наблюдать в летнем лагере Монтессори-школы нескольких детей, пришедших из «обычной» школы, и выявить особенности их мотивации и поведения в сравнении с учащимися, уже несколько лет обучавшимися по методике Монтессори (в школе и детском саду).

Речь пойдет об учащихся начальной школы (2-4 классов). Такое сравнение (учащихся обычной школы с Монтессори-школьникам) вполне обоснованно и закономерно, поскольку Монтессори-школьники уже достаточно далеко продвинулись в плане нормализации, а поведение «обычных школьников» выглядит при этом как отклонение от нормального, антропологически обоснованного поведения ребенка младшего школьного возраста. И хоть это исследование не претендует на роль полноценного и статистически обоснованного, все же оно вполне годится на роль пилотажного исследования, позволяющего сформулировать правдоподобные гипотезы для подтверждения в ходе настоящего эксперимента.

Нарушения мотивации.

Яркой чертой пришедших из традиционной школы детей является значительное снижение познавательной мотивации. Им не интересны презентации, проводимые учителем в малых группах, опыты по естествознанию, наблюдение за растениями и животными, а также чтение книг. Приглашенные для участия в Монтессори-презентациях школьники обычной школы буквально изнывали от скуки, бросали начатую работу (например, работу с материалом, требующую терпения, такую как сборку модели из конструктора), начинали слоняться по классу-студии, отвлекая других детей от их занятий. Подобное снижение познавательной мотивации неминуемо приведет в дальнейшем к замедлению темпов интеллектуального развития, к общему снижению внутреннего потенциала ребенка, к появлению барьеров в освоении учебных предметов у данного конкретного ребенка, и к неэффективной работе всего класса, составленного из учащихся обычной школы.

Сверхценность оценок.

Оборотной стороной снижения познавательной мотивации учащегося традиционной школы является сверхценность для него оценок (отметок). Ребенку неинтересны новые знания, но он стремится получить высокую оценку (или не получить низкую), и именно это заставляет его выполнять учебную работу. Естественно, что подменяющие познавательную мотивацию отметки не способны обеспечить эффективную познавательную деятельность ребенка, они подталкивают его лишь к формальному выполнению учебных заданий и приобретению в целом формального образования. Ему все равно, чем заниматься, лишь бы получить высокую оценку и не получить низкой. Оценки сводят познавательную деятельность к запоминанию, заучиванию, зубрежке.

Неустойчивость внимания.

Ребенок 6 лет, когда он только приходит в школу Монтессори, может удерживать внимание на одном предмете примерно 10 минут (в среднем). С каждой презентацией и с каждым опытом и демонстрацией устойчивость внимания у детей увеличивается и быстро достигает 30-40 минут, т.е. уже 30-40 минут Монтессори-первоклассник во втором полугодии может что-то рассматривать и наблюдать, слушать рассказ или чтение или сам заниматься учебной работой. Во 2-м классе Монтессори-школьник может выполнять учебную работу (писать что-то или выполнять вычисления, решать задачи), практически не отвлекаясь, по 2-3 часа, причем ему трудно оторваться от его занятий, даже несмотря на то, что он чувствует усталость, так он увлечен и сконцентрирован на выполняемых действиях. Пришедшие к нам в лагерь учащиеся (и притом успешные) 2-3 классов могли сконцентрировать свое внимание на учебных материалах лишь на 15-20 минут, после чего им требовалось отвлечься, переключиться на другую деятельность. Подобная неустойчивость, несформированность внимания не позволит им в дальнейшем заниматься деятельностью, требующей сосредоточения и концентрации, добиться высоких результатов в работе, требующей внимания и усидчивости. Мы склонны объяснять это влияниями классно-урочной системы в школе. Известно, что урок длительностью 45 минут (1 академический час) позволяет ребенку заняться сосредоточенной работой лишь на протяжении 20 минут. В начале урока, как правило, имеются вводная и организационные фазы, которые не предполагают глубокой концентрации школьников, а в конце урока - итоговая фаза, которая связана с записью домашнего задания, подведением итогов урока и т.д. И это в идеальном случае. А реально в школе многие уроки проходят таким образом, что ученик не может сосредоточиться и выполнять учебную работу вообще. Итогом такого обучения является тенденция школьника из обычной школы постоянно отвлекаться, терять нить деятельности, упускать из фокуса внимания объекты, над которыми проводятся манипуляции. В последующем, как работник, такой индивид не будет отличаться высокой производительностью и результативностью, будет постоянно отвлекаться при работе.

Нарушение социализации. Постоянные апелляции к взрослым.

В отличие от ученика Монтессори-школы ученик обычной школы выстраивает свое общение так, что в фокусе его находится учитель, а не одноклассники. Он постоянно апеллирует к взрослым (к учителю), спрашивает их обо всем, стремится что-то им рассказать, поскольку не умеет решать проблемы самостоятельно или прибегая к помощи одноклассников. Одноклассников он рассматривает как спутников для своего досуга (игр) или конкурентов в борьбе за внимание взрослых или различные ресурсы в классе. Результатом такого традиционного образования являются индивиды, неспособные к совместной, коллективной конструктивной деятельности, способности ситуативно выполнять функции лидера или, напротив, ведомого в совместной деятельности детей. А это есть ни что иное, как нарушения социализации. Постоянные апелляции ко взрослым, ожидание их немедленного одобрения (или неодобрения) буду мешать ему самостоятельно работать.

Негативность. Непризнание правил.

Ребенок, пришедший из традиционной школы, чаще всего негативно относится к школьным правилам, направленным на организацию эффективной самостоятельной учебной деятельности детей, так, чтобы никто из них друг другу не мешал и притом бы обеспечивался порядок в среде и сохранность материалов. Учащиеся традиционной школы начинают намеренно мешать другим детям, вторгаться в их границы, намеренно неправильно используют материал или даже его повреждать. Они постоянно показывают стремление собирать различные конструкторы «наоборот», неправильно.

Такие дети часто дают отрицательные оценки других детей, учителя, школы в целом. По-видимому, традиционная школа, как правило, не обеспечивает принятие своими учащимися основных правил и моральных норм школьной жизни, формирует у детей негативный настрой по отношению друг к другу, включает их острую конкуренцию и борьбу.

Склонность к насилию по отношению к младшим и слабым.

Оборотной стороной конкуренции учащихся традиционной школы между собой, их неспособности и нежелания принять школьные правила, вынужденное и формальное послушание по отношению к учителю вызывает у них ответную склонность к агрессии друг к другу и насилию по отношению к младшим и слабым детям. Такие дети часто бьют друг друга, провоцируют на драку, притесняют младших и слабых школьников, которые не могут им ответить. В разновозрастном Монтессори-классе, в который включены дети 3-х возрастов, и настроенном на сотрудничество и их взаимной заботе друг о друге, это особенно заметно.

Склонность к игре. Лень.

Несформированность у учащихся традиционной школы содержательной учебной мотивации приводит к тому, что они постоянно отвлекаются от учебной работы и переходят к предметной игре, характерной для дошкольного детства. Дети начинают использовать материалы и предметы среды для того, чтобы играть, забывая о начатой учебной работе, и эта игра без вмешательства педагога может продолжаться неограниченно долго. В то же время в отношении учебных заданий, а также поручений, связанных с уборкой, дежурством, заботой о растениях и питомцах и др. учащиеся обычной школы демонстрируют не просто лень, безответственность, но и открытый протест. В традиционной школе в силу недостаточности того, что называется воспитательной работой, и общего уклада, основанного на классно-урочной системе, готовность выполнять различные поручения, нести ответственность, заботиться о среде, в которой они находятся дети, не формируется к критическому подростковому возрасту, а значит, не формируется никогда.

Неспособность организовать собственную деятельность, удовлетворить интересы.

Дети, пришедшие из обычной школы в Монтессори-лагерь, показали свою неспособность и неготовность самостоятельно находить для себя позитивные занятия, занимать себя, планировать и организовывать свою деятельность. Они постоянно обращались к педагогам с жалобами на скуку, просили предложить и организовать им некие занятия. Это представляло собой контраст по сравнению с Монтессори-школьниками, которые сразу же находили себе занятие, полностью организовывали свою деятельность, планировали свою работу и требующиеся для нее ресурсы, создавали саморегулируемые сообщества, занимавшиеся креативной, творческой деятельностью. Школьники из традиционной школы остаются несамостоятельными, зависимыми от взрослых, постоянно требующими контроля и вмешательства в их занятия.

Формальные знания.

В ходе презентаций и учебной работы «традиционные» школьники показали формальность имеющихся у них знаний. Получив учебное задание, например, по математике, на сложение, вычитание, умножение или деление, они пытались припомнить формальный алгоритм выполнения этих операций в записи на бумаге, как правило, ошибаясь и запутываясь при его выполнении, и не доводили решение до конца. В то же время учащиеся Монтессори-школы выбирали материал в среде, который мог им помочь выполнить заданную задачу и с его помощью, демонстрируя понимание математической стороны производимых действий, находили решение. Скорее всего, формальный характер знаний, получаемых учащимися традиционной школы, не позволит им результативно применять полученные в школе знания на практике, и это общий результат используемых в традиционной школе методик и наглядных средств.

Как промежуточный вывод…

В ходе наблюдений мы вновь убедились в правильности сделанного в пользу Монтессори-методики выбора. Она позволяет добиться отличных результатов обучения и воспитания как в плане знаний детей, так и в отношении их поведенческих моделей. В то же время, мы не видим, каким образом могут быть исправлены те дефекты обучения и воспитания у учащихся традиционной школы, которые были отмечены в ходе наблюдений.

И все же, что дает школа учащимся? Знания?

Если говорить о традиционной школе, то да, здесь школьникам передают некоторые предметные знания, однако именно это стало в последнее время проблемой: многие из этих знаний школьник никогда в жизни применить не сможет. Они не имеют для него ценности в современной жизни и поэтому вызывают отторжение. Школьники в большинстве своем не любят математику и не занимаются ей (понимая, что квадратные уравнения им никогда не понадобятся), ужасающе упала грамотность, дети перестали читать художественную литературу (а зачем? лучше сходить в кино), полностью разучились писать сочинения. Не вызывают у детей восторга и другие предметы: физика, химия, биология, история... Детей возмущает, что приходится так много всего запоминать, учить наизусть, тогда как можно все быстро найти в интернете.

Короче, образование, построенное на основе модели передачи учителем знаний умений и навыков, вдруг перестало работать, издержки так называемого «знаниевого» подхода, или парадигмы, в обучении оказались исключительно велики. Главное, обучение, ориентированное на знания, совершенно не готовит к дальнейшему труду, и не создает предпосылок к дальнейшему успеху в условиях современного общества. И не только у нас, а во всем мире. Поэтому там широко применяется (и начал активно применяться в России) компетентностный подход. Но что такое компетентности?

Это те результаты практической деятельности, которые показывает обучаемый после его обучения, т.е. не просто знания и умения их применять на практике, но и желание это делать, внутренняя ответственность за взятые обязанности и обязательства. Фактически, компетенции - это требования и пожелания работодателя к работнику, условия успешности его работы. Компетентность формируется и проявляется в процессе практической деятельности. Она не может возникнуть в результате даже самого лучшего изложения учебного материала учителем.

К сожалению, в российском образовании мало кто это понимает. У нас уже лет 10 идет чисто формальное переписывание учебных программ, в которых, вместо старого «обучаемый должен знать следующее…», пишут «по-новому»: «обучаемый должен иметь следующие компетенции…», а компетенции опять трактуются через знания, умения, способности и ценностные установки… А педагоги лишь делают вид, что формируют эти самые компетенции, не меняя методы обучения, по-прежнему только путем объяснений и вызовов учеников к доске.

С переходом к компетентностям в нашей школе мало что изменилось. Дети как не хотели получать знания, так не хотят и формировать компетенции. Все в школе идет из-под палки, точнее, под угрозой негативной оценки, несдачи экзамена (ЕГЭ), наказания, отчисления и т.д. Чтобы вырваться из этого порочного круга формального образования многие родители и педагоги обращаются к системе Монтессори, альтернативной традиционному способу обучения, возникшему, кстати, в классических немецких гимназиях в начале XIX века. Давайте посмотрим, какой же моделью правильнее описать в школе Монтессори. Будут ли это прежние знания и умения, будут ли это компетенции, или что-то еще?

Оказывается, учащиеся в школе Монтессори одновременно и приобретают знания, и формируют у себя компетенции и вырабатывают кое-что еще, что выходит за рамки, как знаниевого, так и компетентностного подхода, и что делает систему Монтессори особенно перспективной и востребованной - учащиеся вырабатывают эффективные и позитивные поведенческие и познавательные стратегии, что не позволяет делать традиционное обучение. Но давайте обо все по порядку.

Методика Монтессори для школы 6-12 (в стандарте АМИ) включает в себя объемный набор предметных знаний, которые представлены в учебном плане АМИ школы 6-12. Знания содержатся в материалах подготовленной среды (например, в чартах, в лентах времени, в карточках, комодах и коробках), а также презентациях. Каждая презентация - это миниурок, который дается в малочисленной группе. А есть и фронтальные уроки - ключевые уроки, большие истории. Поэтому непроходимой пропасти между методом Монтессори и традиционным обучением нет. И в том и в другом случае в основе методики лежит тщательно отобранный набор базовых знаний.

Отметим, что это набор знаний, включенный в методику Монтессори, имеет определенные пробелы, недостатки. Так, ничего не говорится в школе Монтессори 6-12 об условиях плавания тел, о законе Архимеда, ничего нет о законе Паскаля, полностью опущено все, что касается электричества, даже такого явления, как гроза, молния. Есть пробелы, касающиеся языка и математики. Например, АМИ тренеры отрицают необходимость отдельного набора материалов по орфографии (поскольку такого понятия в английском языке нет - там спеллинг, проговаривание слов по буквам). Нет в математике АМИ и понятия неравенства, больше-меньше, множества и отображения, да и задач всего 2 типа (на скорость-время-расстояние и на сумму денег в банке, положенную под простые проценты). Это приводит к тому, что поскольку названные темы весьма важны для прохождения национального тестирования и аттестации учащихся в разных странах, учителю приходится давать это учащимся в Монтессори-школах в меру собственного разумения. Кто-то придумывает свои презентации, а кто-то раздает карточки и заставляет учить наизусть определения и правила.

Компетенции

А вот с точки зрения формирования компетенций методика Монтессори гораздо эффективнее традиционного обучения, поскольку она построена на основе работы учащимися с материалами, их практической деятельности. Классно-урочный учебный процесс традиционной школы основан на «слушании» учащимися учителя, и к каким бы ухищрениям тут учитель не прибегал в попытках организовать индивидуальную работу учащихся, все это постоянно скатывается к «слушанию» трансляции учителем учебной информации. Школа Монтессори - это школа «делания», школа активностей, в которой дети сами получают информацию и извлекают знания из материалов учебной среды, поэтому компетентности тут формируются автоматически, причем в практической, прикладной плоскости. В школе Монтессори значительно лучше обстоят дела с пониманием и умением практически применить знания, чем в традиционной. Много здесь и мотивационного, ценностного. Вот поэтому современные компетентностные стандарты обучения как бы специально написаны для школы Монтессори, тогда как соответствие традиционной школы этим стандартам приходится «доказывать», как правило, методом выдавания желаемого за действительное.

Стратегии

Помимо знаний и компетенций школа Монтессори (при правильной постановке образовательного процесса) дает детям нечто большее, она дает им продуктивные личностные стратегии. Но что это такое, личностные стратегии? Личностные стратегии, как можно определить, расширив К.А.Альбуханову-Славскую - это психологические комплексы мотивов, способностей, стилей, установок, навыков, с помощью которых человек организовывает свою жизнь. Стратегии включают некоторые общие характеристики личности, которые, по-старинке, относят к характеру, к ценностям человека, однако, подчеркнем, личностные стратегии - это деятельностное, «надкомпетентностное» понятие.

Организация работы и жизни традиционной школы в настоящее время приводит к формированию личностных стратегий со множеством откровенных дефектов. Это такие негативные моменты, как равнодушие к несправедливости, унижению и насилию, принятие или даже навыки обмана, подмена содержательной мотивации к познанию и деятельности избеганием неудач (низких отметок) или стремлением к формальному успеху (к высоким отметкам). К явным дефектам личностных стратегий приводит та сторона традиционного обучения, которая связана с отсутствием выбора, безальтернативности для учащихся: они не могут, как правило, выбирать ни изучаемые предметы, ни педагогов, ни задания, а принуждаются действовать лишь по заранее составленному кем-то расписанию и плану. В результате у детей формируется лишь стратегия подчинения кем-то за них сделанному выбору, принятым решениям.

В рамках методики Монтессори, напротив, формируются стратегии, основанные на вовлеченности и лидерстве в разновозрастных группах, основанные на познавательных интересах и самореализации, умении осознать и реализовать собственные интересы. Эти стратегии включают позитивное взаимодействие детей, сознательное соблюдение правил дисциплины. Можно с уверенностью сказать, что в XXI веке именно такие стратегии, а не стратегии подчинения и выживания, будут обеспечивать успех.

И снова пирамида

Исследования личностных стратегий и их связи с обучением и воспитанием заслуживают более объемного и глубокого отражения, которое будет сделано в следующих публикациях. Здесь мы ограничимся графическим изображением взаимосвязи знаниевого, компетентностного подходов и подхода, основанного на личностных стратегиях.

Они, как это часто бывают, образуют трехступенчатую пирамиду. В самом низу, в основе всего, лежат знания. 2-й уровень пирамиды - это компетенции, они невозможны без знаний. 3-й, самый высокий, - личностные стратегии, он базируется на компетенциях.

Директор Монтессори-школы «Алиса» (Воронеж),
профессор, д.п.н. А.В.Могилев

М униципальное казенное образовательное учреждение

"Александроневская средняя общеобразовательная школа"

Убинского района Новосибирской области

Швидкая И.А.

Педагогический совет на тему:

«Что хотят родители и дети от школы?»

Цель: выявить проблемы обучения и воспитания в школе и определить

Пути её развития.

Задачи:
1. Обсудить современные пути развития в учебно-воспитательной работе

Школы.

2. Проанализировать результаты микроисследований, проведённых к

Педагогическому совету среди учащихся и их родителей.
3. Разработать систему мер для качественного повышения уровня воспитания

И обучения в школе, устранения недостатков в работе.

Школа. Никто не избежал ее участия в своей судьбе. Приходя в первый класс, маленькие человечки и их родители с восторгом смотрят на открывающийся им новый мир, радуются, что вот теперь они уже совсем взрослые. Любящие родители планируют судьбу своих любимых деток лет на тридцать вперед и готовы совместно с потомками осваивать заново науки, с гордостью водить или возить их в школу. Уже ко второму классу родители, как правило, начинают испытывать немалое утомление от учебы. Замечают, что как-то и не очень их детки стремятся соответствовать планам на их будущее. С учебой по некоторым предметам возникают проблемы, отношения со школой перестают быть радужными и все чаще начинают возникать взаимонеприятные вопросы. Хотя насколько они приятны или нет для той или иной стороны больше зависит от отношения, чем от фактической стороны дела. К сожалению, в наш затянувшийся переходный период мы плохо умеем слушать и слышать друг друга, с трудом воспринимаем критику и не хотим не то, что меняться, а и верить сказанному. Это в равной мере относится и к родителям, и к школе.
После того, как были предоставлены возможности СМИ, появилась возможность составить между нами – родителями и учителями, детьми и воспитателями, директорами и бабушками с дедушками понятный и честный диалог о том, что есть сегодняшняя школа, какими выглядят дети вне семьи и без присмотра родителей, почему педагоги не всегда могут найти общий язык с учащимися, каковы роли семьи и школы в процессе воспитания и образования наших детей.
Работая в школе, слышишь множество вопросов от родителей, детей, представителей различных организаций. Откуда берутся программы, и кто их выбирает для той или иной школы, по каким принципам распределяется учебная нагрузка, как лучше подготовиться к ЕГЭ, зачем ходить на уроки физкультуры и так далее, далее и далее.
Давайте попробуем начать с самых азов и постепенно, формируя общее мнение и подходы, выработать не только общие взгляды, но и разобраться как семье и школе лучше понять друг друга, сблизиться не по обязанности, а в силу взаимного уважения и необходимости для наших детей.
Согласно требованиям федерального государственного образовательного стандарта основного общего образования , утвержденного приказом Министерства образования

и науки Российской Федерации от 17 декабря 2010 г. № 1897, учебно-воспитательный процесс должен быть ориентирован на становление личностных характеристик выпускника (« портрет выпускника основной школы »):

Любящий свой край и своё Отечество, знающий русский и родной язык, уважающий свой народ, его культуру и духовные традиции;

Осознающий и принимающий ценности человеческой жизни, семьи, гражданского общества, многонационального российского народа, человечества;

Активно и заинтересованно познающий мир, осознающий ценность труда, науки и творчества;

Умеющий учиться, осознающий важность образования и самообразования для жизни и деятельности, способный применять полученные знания на практике;

Социально активный, уважающий закон и правопорядок, соизмеряющий свои поступки с нравственными ценностями, осознающий свои обязанности перед семьёй, обществом, Отечеством;

Уважающий других людей, умеющий вести конструктивный диалог, достигать взаимопонимания, сотрудничать для достижения общих результатов;

Осознанно выполняющий правила здорового и экологически целесообразного образа жизни, безопасного для человека и окружающей его среды;

Ориентирующийся в мире профессий, понимающий значение профессиональной деятельности для человека в интересах устойчивого развития общества и природы.

Учебно-воспитательный процесс – это процесс формирования и постоянного развития личности, который осуществляется во взаимодействии внешней среды и личности, с учетом потребностей и возможностей личности. В процессе образования и воспитания человек овладевает и вырабатывает вновь значимый опыт путем получения знаний, умений и навыков.
Основной путь учебно-воспитательного процесса, конечно же, обучение, которое никак невозможно осуществить без должного воспитания. Современные дети, особенно из обеспеченных семей, уже и ходят то с трудом, все больше ездят. На фоне телевидения и Интернета значительно ослабевает интерес к занятиям спортом, занятиям в кружках. В итоге мы удивляемся, что мобильный телефон становится лучшим другом нашего ребенка, а внешний вид его стремится к современным, мягко сказать, чудаковатым стандартам.

Что мы ожидаем от школы? Такой вопрос задают себе родители и дети . Получения аттестата с достойными оценками, глубоких знаний, предпрофессиональной подготовки и помощи в выборе будущей профессии, общего развития ребенка? Сама школа на сегодня является крайне многообразной. Это не хорошо и не плохо, это требование времени и тех реалий, в которых мы живем. Практически все школы не похожи друг на друга, с одной стороны - это результаты непрекращающихся экспериментов в образовании, с другой - социального расслоения общества, с третьей - большей свободы выбора для педагогов и руководителей учебных учреждений. Мы много говорим об инновациях в образовании, но может быть, не все они, отражая экономические и политические сложности государства, идут однозначно на пользу.

Мы учителя считаем, что качественный урок – это «насыщенный урок», когда на уроке удаётся много сделать, использовать разнообразные формы работы. А какой урок, какое внеклассное мероприятие нравиться детям, что ученики и их родители хотят получить от школы?

Дмитрий Метелкин: « Родители пока не знают, чего хотят от школы »

Общее образование не может развиваться без опоры на родительское мнение и родительскую поддержку, считает заместитель министра образования, науки и инновационной политики Новосибирской области Дмитрий Метелкин . В интервью порталу Сибкрай.ru он рассказал, как взаимодействуют современная школа и современные родители.

Как известно, живя в обществе, нельзя быть от него свободным. В применении к школе эту мысль можно уточнить: нельзя быть свободным от родительского сообщества. Поскольку все мы, бизнесмены и чиновники, врачи и журналисты, в целом составляющие социум, – чьи-то мамы и папы, бабушки и дедушки, и все мы очень озабочены ситуацией в образовании вообще и в том конкретном учреждении, куда ходит наш ребенок, в частности. Каждая школа существует в окружении этого озабоченного, заинтересованного и крайне критично настроенного сообщества.

И каждая школа вынуждена с этим сообществом не только считаться, но и выстраивать отношения. По возможности - дружеские и партнерские, но иногда бывает, что неприязненные и даже антагонистические. Почему сегодня образование не может развиваться без опоры на родительское мнение и родительскую поддержку и как сделать так, чтобы школа отвечала общественным ожиданиям и интересам? – на эти и другие вопросы ответил заместитель министра образования, науки и инновационной политики Новосибирской области Дмитрий Метелкин.

В поисках отмычки

– Интересно наблюдать, как меняется позиция родителя по отношению к школе, как расширяются права, а вместе с ними и обязанности общественности в том, что касается сферы образования. Еще 15 лет назад не могло быть и речи, чтобы мамы с папами имели свое мнение и предъявляли свои требования по поводу методов и программ обучения. Сегодня это считается не просто возможным, но и необходимым.

– Ничего удивительного. В любом демократическом обществе, как правило, ключевые институты и социально значимые сферы действуют, развиваются и меняются под влиянием внешней, социальной среды. И система образования, как один из таких институтов, не может оставаться невосприимчивой к запросам и ожиданиям тех же родителей. Причем взаимное это влияние – социума на школу и школы на социум – можно оценивать по-разному, не всегда только позитивно.

Если мы попробуем сформулировать, чего же граждане России хотят сегодня от школы, нам придется столкнуться с определенными трудностями. То социально-культурное расслоение, которое сегодня наблюдается в российском обществе, находит отражение и в наших требованиях к образованию.

Начнем с того, есть ли у нас в обществе целостное представление, что такое вообще хорошая школа? Та, где обеспечивают высокий предметный результат, загружая ребенка по полной и требуя от него максимальной отдачи времени и сил? Да, для части родителей это будет хорошей школой. А может быть, та, где предоставляют детям психологически комфортные условия для гармонического развития личности, пусть даже в ущерб оценкам и баллам? Наверняка есть мамы, которые назовут хорошим именно такое учебное заведение.

И какую бы идеальную модель образовательного учреждения мы ни нарисовали, она не сможет удовлетворить всех. Разнообразие взглядов на то, как должен выглядеть искомый «идеал», слишком велико. Часть родителей всегда будет недовольна, чьи-то интересы останутся «за бортом». Поэтому, на мой взгляд, современная система образования должна быть гибкой, предлагая разным социальным группам разные варианты программ – разумеется, при сохранении общего стандарта. В одном случае это будет инклюзивное образование, в другом – здоровьесберегающие технологии и формирование физической культуры, в третьем – индивидуальные траектории обучения…

Расставив для себя эти акценты и выстроив систему приоритетов, школа сможет предъявить их родительскому сообществу, а родители, в свою очередь, будут решать, соответствует эта система их ожиданиям и требованиям или нет и какую модель из предложенных им лучше всего выбрать и предпочесть. При всем многообразии современных педагогических подходов нельзя найти тот универсальный ключ-отмычку, который бы подошел ко всем замкам и открыл бы все двери.

Процесс кристаллизации системы ценностей и приоритетов в педагогическом сообществе – дело долгое и очень непростое. Оно требует от учителей определенного уровня профессиональной рефлексии. Большинство школ находятся в самом начале этого пути. Очень немногие образовательные учреждения могут сегодня внятно сформулировать то, что на западном управленческом жаргоне называется «миссией организации». Но без этого невозможно построить взаимопонимание и наладить взаимодействие между школой и родителями - только четко выраженная позиция, осознание своего предназначения и готовность в честном, открытом диалоге заявить об этой позиции и этом предназначении обществу.

– У семьи должен быть выбор. Думаю, подавляющее большинство родителей с этим согласится. И до недавнего времени такой выбор, хотя и ограниченный географическими, финансовыми и прочими обстоятельствами, у нас был. Но вот уже второй год действует приказ Минобрнауки России, по которому первоклашек принимают в школы только по месту жительства и за каждым образовательным учреждением закреплен свой микроучасток. Если вам повезло иметь прописку рядом с 1-й гимназией или 9-м лицеем, вы можете рассчитывать, что ваш ребенок попадет в престижную школу, если нет – извините. Ни о каком выборе речь уже не идет.

– Давайте расставим точки над i. Во-первых, муниципалитет вправе своим решением придать той или иной школе экстерриториальный статус, и тогда любой ребенок из любого района, пройдя вступительные испытания, может стать ее учеником. В Новосибирске есть такие образовательные учреждения, которые работают по особым программам для одаренных детей. Подобная практика существует и в специализированных классах. Остальные школы обеспечивают базовый уровень общего образования, и к ним применимы федеральные нормы о микроучастках.

Во-вторых, давайте представим: а что будет, если завтра эти нормы вдруг отменят? Вообразите, какая начнется неразбериха, какие будут возникать конфликты, какие очереди выстроятся к кабинетам директоров. И что тогда станет основанием для зачисления ребенка в школу? Кто из родителей быстрее добежал и у кого крепче локти, тот и пробился?

Можем ли мы обеспечить равный доступ граждан к любому образовательному учреждению, просто сняв столь мешающие всем территориальные ограничения? Очевидно, нет. Что мы вместо этого получим? Ситуацию неопределенности, повышенной нервозности и отсутствие прозрачности при принятии решений в отношении детей. И разумеется, сразу резко вырастет коррупциогенный фактор, который и без того присутствует в образовательном пространстве.

На самом деле проблема заключается вовсе не в микроучастках. Сегодня в обывательском сознании существует всего два цвета, в которые люди готовы окрасить систему образования. Черный и белый. Есть школы «хорошие», и есть «плохие». Разумеется, каждый родитель мечтает для своих детей о «хорошей». Поэтому ежегодно вокруг лицеев и гимназий возникает ажиотаж и нормативные границы трещат под натиском желающих, во что бы то ни стало засунуть своего ребенка в элитное заведение.

Но действительность куда богаче и разнообразнее, и красок для раскрашивания многоцветной карты образования на самом деле гораздо больше. Школы не делятся на «хорошие» и «плохие», они разные. Это совсем другая система координат. И я вас уверяю, что подавляющее большинство родителей, которые стремятся пристроить свое чадо в 1-ю гимназию или 9-й лицей, понятия не имеют, чем отличаются учебные программы в этих учреждениях, и не видят разницы между гимназическим и лицейским образованием.

Что является для них основанием для выбора? Некое условное, умозрительное представление о «хорошей» школе, в которую их ребенку непременно надо попасть. И тогда эти родители объявляют «привязанность» образовательного учреждения к микроучастку социально значимой проблемой, и эта проблема муссируется в СМИ и вырастает до глобальных размеров…

На самом деле никакой проблемы нет, она существует только в головах у людей. Люди обычно находятся в плену стереотипов. И именно на них основываются при выборе школы. А когда эти стереотипы сталкиваются с действительностью, наступает разочарование. Школа, в которую так упорно стремились записать своих детей родители, далеко не всегда оправдывает их ожидания. Ни в одном учебном заведении – я за эти слова отвечаю – не может быть однородно высокопрофессионального коллектива. В каждой гимназии и в каждом лицее есть свои лидеры, свои середнячки и свои отстающие. И детям в процессе учебы предстоит сталкиваться с педагогами очень разного уровня.

– Как правило самые брендовые, самые раскрученные наши образовательные учреждения вызывают больше всего нареканий и нелицеприятных откликов. При том что об обычных школах пишут вполне благожелательно.

– И это тоже результат неоправданных родительских ожиданий и следствие бытующих в обществе стереотипов. Вместо того чтобы собрать информацию, провести анализ, сравнить разные образовательные программы и сделать осознанный выбор, родители руководствуются привычным черно-белым шаблоном – «школа хорошая» или «школа плохая». И приложив массу усилий, чтобы попасть в «хорошую», с удивлением и возмущением обнаруживают, что реальность оказывается далека от их представлений.

А в итоге каждое образовательное учреждение вырабатывает свою педагогическую программу, свою позицию, свое кредо. Причем вырабатывает с учетом особенностей того социального окружения, в котором существует конкретная школа, – особенностей экономических, культурных, национальных, любых. Чтобы в конечном итоге максимально отвечать требованиям и интересам своего микросоциума – своего, говоря казенным языком, микроучастка.

И тогда территориальные нормы, которые сегодня воспринимаются многими родителями как ограничение свободы, перестанут выступать в роли раздражителя общественного сознания.

Школа, опять же в идеале, должна располагаться недалеко от места жительства – в пешеходной доступности. Это, кстати, элемент нормальной социализации ребенка. Чтобы путь от дома и обратно он совершал самостоятельно, чтобы этот путь не был связан с транспортными маршрутами и не сильно «напрягал» родителей необходимостью обеспечить сопровождение.
И не сильно «напрягал» самого ребенка – потому что длинные переезды отнимают время, силы и здоровье, а они у нынешних школьников и так в дефиците.
Наша задача сегодня – не увеличивать дифференциацию образовательных учреждений, не идти на поводу у этих процессов, а по возможности их затормозить и нивелировать. Попробовать сделать так, чтобы развитие образования шло по пути выравнивания качества. И здесь помимо принятия чисто управленческих решений, связанных с ростом профессиональных компетенций педагогов и улучшением ресурсной обеспеченности школ, нам предстоит еще огромная работа с общественным мнением.
Мы должны привлечь на свою сторону родительскую общественность. Мало сделать хорошую школу, надо, чтобы люди узнали, поняли и поверили, что она действительно хорошая. Если этого не случится, все наши усилия, все наши старания, все наши действия, предпринятые для того, чтобы подтянуть и выровнять образовательные учреждения, пропадут впустую – привычная черно-белая картинка в головах у людей останется без изменений.
Читаешь информацию в Интернете и СМИ и удивляешься – сколько негатива собирает школа. Понятно, что граждане России много чем недовольны: и политикой, и здравоохранением, и пенсионной системой… Но почему-то именно сфера образования вызывает больше всего возмущенных откликов.
Ну, это как раз понятно. Если посчитать количество интеракций, как назвали бы это психологи, средней семьи со всеми социальными институтами, то первое место, безусловно, достанется сфере образования. Одни члены семейства сталкиваются с ней напрямую, например дети, которые проводят в школе чуть ли не половину жизни. По другим – родителям, дедушкам и бабушкам – эти столкновения бьют рикошетом. В общем, неудивительно, что погруженность большинства граждан России в проблемы отечественного образования очень велика.

Тревожит другое - характер высказываний в подавляющем большинстве негативный. Очень мало позитива и совсем нет конструктива. Если мы посмотрим интернет-источники, блогосферу, форумы, СМИ, то убедимся, что встретить там доброжелательный отзыв – это натолкнуться на редкого зверя.
Плохо не то, что такая реакция есть, плохо, что она не переходит в практическое русло. В моем понимании, после первого эмоционального критического отклика должно последовать рациональное действие. Мы недовольны тем-то и тем-то, а дальше что? Что в этой ситуации можно сделать?

А у нас пар, как всегда, уходит в свисток. Повозмущались в своем кругу, в магазине, в замкнутом пространстве интернета – и все, на этом общественная активность закончилась. Простите за биологическое сравнение, но это как загнивающая микрофлора в аквариуме, которая ни к чему не стремится, поскольку там сложился свой биоценоз, свои пищевые цепочки, каждый свою маленькую пользу из этого «диалога» извлекает. Никакого выхода на изменение реальности нет.

Но ведь тогда эти узкие места в системе общего образования, о которых с такой болью пишут участники форумов и которые, что греха таить, действительно существуют, так и не будут исправлены. Получается, что этот пласт мнений просто-напросто бесполезен с точки зрения развития системы. Он не обеспечивает обратной связи, не дает импульса к дальнейшему движению, не становится драйвером для изменений сферы образования к лучшему…

– Мы начали разговор с того, что позиция родителей по отношению к школе в последние годы заметно поменялась. Но верным будет и обратное утверждение: школа тоже иначе осознает свои отношения с семьей. Вспомнить хотя бы недавнюю ситуацию с бесплатными учебниками: чтобы решить проблему, директорам пришлось обратиться к родительскому сообществу за помощью – обратиться с просьбой, с надеждой на понимание, как к партнерам, как к союзникам.

– Мне кажется, в этом диалоге между педагогическим и родительским сообществами роль модератора, роль организатора общения, роль хедлайнера дискуссии должна принадлежать школе. Просто потому, что эта функция школой лучше осознается – профессионально и с пониманием всей сложности задачи.

Все-таки, что ни говори, но достаточно аморфный состав родительского сообщества сильно затрудняет агрегирование единого мнения. Школе проще мобилизовать свои силы, сформулировать свою позицию и предъявить ее родителям. И получить обратную связь - разделяют они эту позицию или не разделяют. И попытаться их убедить и доказать свою правоту, если согласия нет. И пойти на уступки, компромиссы и коррективы, если есть такая необходимость.

Но при любом сценарии, при любом алгоритме активной стороной диалога должна быть школа, ибо мяч – на ее стороне и она в этом гейме – подающий.

Юрченко Василий

На XIII Съезде работников образования региона, посвящённом приоритетным задачам развития до 2020 года, обсуждались такие вопросы, как повышение эффективности управления системой образования региона, проект федеральных образовательных стандартов дошкольного образования, реализация регионального проекта «Школа - центр физической культуры и здорового образа жизни», развитие одарённых детей и многое другое. На пленарном заседании губернатор Новосибирской области Василий Юрченко отметил принципиальную важность этих проектов и программ: «Сегодня необходимо выстроить систему, которая пронизывала бы все ступени образования». Сегодня государство вкладывает беспрецедентные средства в систему среднего образования: ремонтируются здания, создаются новые учебные классы, улучшаются условия труда учителей. При этом тревога и беспокойство родителей за то, что происходит за школьными дверьми, не уменьшаются...

Татьяна Чепель (директор ГБОУ НСО «Областной центр диагностики и консультирования») говорила на заседании о проблеме, которая, является самой важной - взаимодействие семьи и школы: «В последние годы в силу ряда объективных обстоятельств взаимодействие семьи и школы только ухудшается. Представим себе тысячи семей, дети которых через несколько дней войдут в школу, а мы, родители, бабушки и дедушки, останемся за дверьми. Спокойны ли мы за то, что происходит за ними? Скажу честно: нет. Родители волнуются за то, будет ли ребёнок чувствовать себя защищённым, даже в этих отремонтированных классах? Сможет ли он освоить школьную программу? Как будет протекать жизнь семьи на фоне школьных проблем ребёнка? Не станет ли каждый звонок классного руководителя предвестником семейного скандала? Это реальность, о которой мы должны знать.

Нужно обратить внимание и на то, что схожее волнение испытывают и педагоги, которые тоже задаются множеством вопросов: какие семьи приведут детей? Будут ли это родители, готовые оказывать поддержку и возглавлять управляющие советы, ходить на родительские собрания и работать в родительских комитетах? Или это будут равнодушные наблюдатели, сталкивающие на школу все проблемы воспитания? Общаясь с современными родителями, отмечают ещё одну любопытную особенность: «От родителей слышу многочисленные важные и серьёзные вопросы, которые почему-то не задаются на родительских собраниях, не обсуждаются с учителями. Например, почему не каждого ребёнка можно зачислить в специализированный класс? Почему мамы и папы первоклассников часами выполняют домашнее задание, хотя на собрании их уверили в том, что задания в первом классе на дом не задаются? Почему родители четвероклассников и пятиклассников проводят всё вечернее время за созданием электронных презентаций, которые потом называют школьными проектами? Таких вопросов масса. Почему-то эти вопросы возникают, но зачастую не находят ответов в диалогах родителей с учителями и руководителями школы. Для того есть объективные причины, над которыми пора задуматься. И сделать это надо педагогам».

Чего ждут родители от школы?

Отец поздравил сына с днём рождения:

«Тебе семнадцать. Ну, совсем большой!

И через год получишь разрешение

На прегрешенья взрослых:

На куренье и на бокал вина, мой дорогой!»

Сын посмотрел задумчиво в окно:

«Спасибо, папа, за привет.

Но сигареты, водку и вино –

Уж года три, как бросил я всё это».

Это стихотворение вызывает улыбку, но вместе с тем оно сразу заставляет задуматься над проблемой…Какой?

Отец ничего не знал о жизни сына, о его привычках, о его поступках.

А ведь такие семьи встречаются сплошь и рядом. Семьи, где дети и родители живут, не пытаясь, понять друг друга, не зная внутренний мир близких людей, не зная его проблем. В большинстве семей царит разобщённость, даже отчужденность. Отсюда и возникает у детей желание уйти из дома, пообщаться с людьми, которые их понимают, а не пилят и не придираются к ним постоянно. Большинство детей, совершающих правонарушение и преступление, вырастает именно в таких семьях, в неблагополучных семьях. Семья может быть полной и родители не пьяницы, но если в семье царит отчуждённость, неуважение друг к другу, отсутствует взаимопонимание, доверие – это неблагополучная семья.

Было проведено анкетирование среди детей и родителей (Результаты анкет - Яна Владимировна)

Что нужно детям от школы?

Школа – прежде всего, учит, но она должна ещё и развивать способности обучающихся, учить их применять полученные знания. Дарования ученика можно рассмотреть во внеклассной внеурочной деятельности. Низкая результативность в учебной деятельности приводит к тому, что ученик теряет потребность в прекрасном. Если ученик не уважает свой труд, он не имеет желания и сам трудиться. Ребёнок в школе должен получить удовольствие от того, что сделал. Этим должны любоваться и окружающие. Только в этом случае у ребёнка появляется желание в творчестве.

Будущее детей….Каким мы хотим его видеть? Безоблачным или полным тревог и огорчений, стабильным или неопределенным, светлым или мрачным?

Русский философ, педагог-новатор Николай Федоров напоминает нам из XIX века: «Дети – не только наше будущее, дети – наше настоящее, которое не может ждать». И он прав, будущее, как известно, закладывается в настоящем. Заботливые дети – это достойная старость родителей, грамотные специалисты – это процветающее общество, настоящие граждане страны – это стабильность и безопасность государства и мира в целом.

Что нужно детям от школы?

Чем проповедь выслушивать,

Мне лучше бы взглянуть.

И лучше проводить меня,

Чем указать мне путь.

Глаза умнее слуха,

Поймут всё без труда.

Слова порой запутаны,

Пример же никогда.

Тот лучший проповедник –

Кто веру в жизнь провёл.

Добро увидеть в действии –

Вот лучшая из Школ.

И если всё мне показать,

Я выучу урок.

Школа – прежде всего, учит, но она должна ещё и развивать способности обучающихся, учить их применять полученные знания.

На сегодняшний день мы не перестаём считать, что воспитание – это «наставление на путь истинный». Это же есть не что иное, как авторитарный метод взаимодействия со своими учениками. Авторитарный метод помогает раскрывать индивидуальность обучающихся. Дарования ученика можно рассмотреть во внеклассной внеурочной деятельности. Низкая результативность в учебной деятельности приводит к тому, что ученик теряет потребность в прекрасном. Если ученик не уважает свой труд, он не имеет желания и сам трудиться. Ребёнок в школе должен получить удовольствие от того, что сделал. Этим должны любоваться и окружающие. Только в этом случае у ребёнка появляется желание в творчестве.

Что же в первую очередь нужно детям от школы?

Учащимся нашей школы была дана анкета с целью определения степени удовлетворённости школьной жизнью. (С результатами анкетирования познакомит Артемьева Яна Владимировна)

Анкетирование показывает, что за время обучения в школе одни обучающиеся получают в школе навыки общения, другим не хватает умения работать в коллективе. А в целом многое зависит от деятельности классного руководителя. Именно он учит самостоятельности, умению взаимодействовать с окружающими, но положительный результат будет в том случае, если определённые навыки заложены с детства и родители не безучастны в воспитательном процессе.

Чтобы всё это было, мы должны знать, чего хотят для себя ученики, чего они ждут, чтобы потом предложить им это. И иметь мужество исправить то, что не идёт на пользу развития нашего подрастающего поколения. И может быть тогда, все наши выпускники захотят именно к нам привести своих детей.

Родители и их мечты.

Что же родители хотят получить от школы?

Характер ребенка закладывается очень рано, и важное значение имеют наследственность и индивидуальные особенности личности. Но и роль родителей в этом процессе огромна.

Родители хотят, чтобы школа была чутка к своим воспитанникам и могла раскрывать их таланты, но слишком много правил школе диктуется извне.

Большинство родителей в своих мечтах и чаяниях совершенно не похожи друг на друга. Многие из них думают, что главное - это бумажка, в которой стоит, что их ребенок успевает по всем предметам и может учиться в высшем учебном заведении. При этом не учитываются ни способности ребенка, ни его желания, ни голос разума. Другие, вообще, полагают, что как только ребенок пошел в первый класс, все обязанности по его образованию и воспитанию, автоматически, перекладываются на школу. А значит, если ребенок плохо учиться, то виновата только школа. Еще одна разновидность родителей -экстремалов - это те, кто находится в вечном поиске, переводя ребенка из одной школы в другую, после первой же жалобы чада на трудности с учением или одноклассниками. Но основная масса родителей, все же, предпочитает пассивно жаловаться на недостатки школьного образования, и пытается восполнить пробелы с помощью альтернативного обучения. При этом все же забывается, что среднее общеобразовательное учебное заведение - это важная, но не последняя школа для детей. Решающими в их дальнейшей жизни станут не оценки в табеле, а приобретенные человеческие качества. Человек, «отсидевший» 12-13 лет в школе, которая научила его только зубрежке, вряд ли сможет выдержать обучение в ВУЗе, но даже если: неужели вы пожелаете обратиться к врачу, который вызубрил справочник о болезнях, но не способен понять смысл производимых им действий? Или главное, чтобы зарабатывал большие деньги , а каким способом - не важно? А может быть, вы желаете жить в доме, который спланировал бездарный, но очень усидчивый архитектор, вызубривший все, что нужно было для диплома, но так и не понявший в чем суть профессии зодчего?

В связи с этим предлагаем рассмотреть « типы родителей ».

«Требовательный родитель».

«Требовательные родители« ведут себя как диктаторы, главный мотив их поведения: «Я твой начальник, а ты мой подчиненный». В доме постоянно звучит как заклинание: «Слушайся, слушайся, слушайся».
«Требовательные родители» любят своих детей, но выражают любовь неадекватно. Они действительно хотят добра своему чаду, но плоды их воспитания прямо противоположны ожиданиям.
Они лишают ребенка права выбора, сами принимая за него решения. Поэтому дети не имеют возможности делать ошибки и извлекать из них уроки. Знания можно почерпнуть из книг, а мудрость - только из собственного опыта, а ошибки, как известно, и есть важнейший жизненный опыт.
Жить с «требовательными родителями» почти то же самое, что находиться в тюрьме. За ними, как и за надзирателями, остается последнее слово. Детей трудно убедить, что надзиратели их любят. В свою очередь ребенку тоже трудно любить таких папу и маму.
«Требовательные родители» часто толкают детей на достижение целей, иногда недостижимых вообще, требуя для этого от ребенка неоправданных затрат времени и сил. Они хотят видеть в нем героя семьи, не считаясь с тем, есть ли у ребенка для этого силы и возможности.
В результате такие дети вырастают слабыми, безвольными людьми, живущими с постоянным чувством вины, ложной маской зрелости, их поведение часто инфантильно.
Иными словами, вне родительского дома ребенок «требовательных родителей» не способен защищать свои интересы. Уже став взрослым, он неосознанно даже тянется к тем, кто его обижает. Дети «требовательных родителей» вынуждены лгать так часто, что привыкают ко лжи и постепенно теряют связь с реальностью.
«Требовательные родители часто вы повторяете своему ребенку слова «сделай это сейчас же», «убери свою комнату немедленно», «потому что я так сказала», «прекрати сейчас же!»

«Критикующие родители».

В поведении своих детей «критикующие родители» всегда находят недостатки, за которые можно поругать.
Критика может быть как явной: «Ты хоть что-нибудь можешь сделать толково или у тебя руки не оттуда растут?», так и скрытой: «Ты такая замечательная девочка, и умница, и красавица, но характер у тебя... Не завидую тому, кто будет иметь несчастье на тебе жениться».
Критика может выглядеть и так: девочка приносит из детского сада рисунок, расхваленный воспитательницей перед группой, а отец берет его, долго вертит в руках, а затем говорит: «Нет, не может быть, чтобы это нарисовала ты».
За внешне уверенными в себе, твердо знающими, как и что нужно делать, родителями обычно скрываются недовольные собой люди, которые в детстве безуспешно пытались добиться похвалы и любви родителей. «Критикующий родитель» подвергался критике со стороны своих родителей, поверив во все то, в чем его упрекали. Всю жизнь такие родители стремятся к совершенству любой ценой, даже за счет благополучия своих детей.
Ощущающие себя неудачниками, в жизни эти родители - перфекционисты (от англ. perfect - совершенный, безупречный). Они постоянно стремятся быть лучше всех и нацеливают своих детей только на успех. Перфекционизм - постоянное стремление к совершенству - к тому, чего в принципе нельзя достигнуть, так как нет в мире совершенства. Поэтому нацеленность на успех оружие обоюдоострое: стремясь к призрачным целям, родители и себя, и детей ставят в ситуацию провала, неудачи, поражения.
В то же время, подчеркивая недостатки ребенка, «критикующие родители» возвышаются в собственных глазах. Им нравится доказывать, что они правы, а другие ошибаются. Они словно остерегаются быть разоблаченными. Ведь на самом деле они не так уж совершенны, как им бы хотелось. Поэтому и боятся, что дочь может оказаться привлекательнее матери, а сын - умнее отца.
Почему «критикующие родители» так себя не любят? Возможно, потому, что они сами выросли под негативной «бомбардировкой» своих родителей. Всю жизнь такие люди испытывают трудности, потому что мучительно жить на уровне высочайших, запредельных требований, не дающих права на ошибку. Теперь это ощущение жизни они передают своим детям.
Ребенок «критикующих родителей» вырастает злобным, в свою очередь критикует всех вокруг себя и не рискует, чтобы не наделать ошибок. Каких бы успехов ни достиг такой ребенок в жизни, голос критикующих родителей будет его преследовать всегда: «О чем ты думала, когда это делала?», «Ах ты, тупица!», «Я не могу поверить, что это сделала ты», «Ты никогда ничего не можешь сделать как следует!», «Сколько раз я говорила тебе, что этого нельзя делать», «Ну и что ты думаешь о своем поведении?», «Ты - папуля номер два. Такая же неряха», «Сядь прямо, перестань грызть ногти» и т. д.
Вряд ли надо говорить, что подобными словами можно только разрушить чувство собственного достоинства ребенка. «Критикующие родители» мало проявляют положительных эмоций, словно боясь, что часто проявляемая любовь слишком сблизит их с детьми и они распознают внутреннюю слабость взрослых.

«Сверхопекающие родители».

Не только лишения в детстве толкают таких родителей на сверхопеку, некоторые из них сами были окружены со стороны своих родителей сверхвниманием и заботой и ни в чем не нуждались. Им было необходимо научиться принимать самостоятельные решения и развивать в себе навыки преодоления трудностей, а за них это обычно делали взрослые.
«Сверхопекающие родители» всем своим поведением внушают детям: «Ты не можешь сделать этого, во всяком случае без моей помощи».
Подобными внушениями «сверхопекающие родители» убеждают своих детей, что они не знают, как о себе позаботиться, они их буквально выталкивают из процесса принятия решения. И ребенок постепенно привыкает к мысли о своей некомпетентности в любых жизненных делах, не верит в себя, боится рисковать, бросить вызов чему бы то ни было. Еще не приступив к делу, такие дети уже скулят: «Я не могу», «Я не знаю как...»

Если этот механизм у ребенка простаивает, то он не развивается, а разрушается. В результате душевная дистанция между детьми и «сверхопекающими родителями» все увеличивается, поддерживаемая чувством вины и страха. Родители боятся выпустить ребенка из-под контроля, а он боится самой жизни.
Возможна и противоположная крайность: когда дети чрезмерно заботливых родителей безоглядно рискуют, ведут безответственную жизнь.
«Сверхопекающие родители» лишают своих детей шанса стать зрелыми, ответственными взрослыми, подобно тому как это делают «требовательные». Различие состоит лишь в том, что «сверхопекающий родитель» достигает своей цели, манипулируя чувством вины в ребенке: «Мы тебе дали все, а ты неблагодарный...» - а «требовательный родитель» использует силу и давление. Однако и в том, и в другом случае дети вынуждены соглашаться с родителями и подчиняться им.

«Отстраненные родители».

«Отстраненные родители» недоступны для своих детей. Они или слишком заняты, или очень устали, или постоянно больны, чтобы заниматься ребенком, - это делают бабушки, воспитатели, репетиторы, вообще другие люди. Многие «отстраненные родители» как будто боятся эмоциональной привязанности к детям и тех взаимоотношений, где требуется реальная забота о других. Впрочем, о себе они тоже не умеют заботиться. Для них любовь - трудное дело, поскольку они сами воспитывались в атмосфере нелюбви или недостаточной любви. Возможно, родители их и любили, но не сумели выразить свою любовь так, чтобы дети в ней не сомневались. Неудовлетворение эмоциональных потребностей ребенка чревато серьезными последствиями для его личности и судьбы. Если ребенок бежит к отцу показать рисунок, а мама говорит ему: «Разве ты не видишь, что папа устал, не приставай», - то ребенок переживает: его отвергли!
Дети «отстраненных родителей» начинают и сами к себе относиться как к малозначимым, ничего не стоящим людям: «Если у родителей нет для меня того ценного, что они называют временем, значит, и я для них не ценный, а то, что я думаю, не так уж и важно». Фактически дети таких родителей не любят себя. Следовательно, они легко могут стать и на путь саморазрушения - алкоголизма, наркомании и т. п.
В глубине души дети «отстраненных родителей», чувствуя свою отверженность, даже себе в этом не признаются. Душевная боль у них скорее может трансформироваться в гнев либо в чувство вины. Ребенок может испытывать смятение, замешательство и не знать, что же он должен чувствовать. Если работа родителей приносит в дом достаток, то думать об отверженности вроде бы и неверно - в конце концов, разве ребенок не выигрывает от успешной карьеры родителя? И гнев, недовольство взаимоотношениями с родителями легко превращаются в чувство вины. Иногда - это смешанное чувство гордости и стыда за взрослых. Прямо дети гнев не выражают, они просто не смеют восставать против родителей. Зато могут дать волю чувствам в детском саду.
Иногда «отстраненные родители» проявляют интерес к жизни ребенка, но потом все откладывают и откладывают удовлетворение его душевных потребностей. Многие из них полны гнева точно так же, как их дети, потому что тоже несчастливы и обделены любовью, склонны подавлять, вытеснять свои чувства или отрицать их.

«Ответственные родители».

Вместо постоянного контроля над жизнью детей надо доверять им, давать право выбора. Это залог того, что они вырастут уверенными в себе, с большими личностными ресурсами и умением принимать ответственные решения.
Если родители научились быть ответственными, они не станут демонстрировать свое превосходство над детьми, а всячески будут внушать им, что надо полагаться на самого себя. «Ответственные родители» убеждены, что они нисколько не лучше, но и не хуже своего ребенка. Тогда дети вырастают уверенными в своем равенстве с другими детьми, что помогает им прочно стать на ноги.
Взаимное уважение - вот главный принцип «ответственных родителей». Они избегают ситуаций, в которых дети чувствуют себя виноватыми. Без чувства вины ребенку легче уважать своих родителей и себя, проще налаживать контакт со сверстниками.
«Ответственные родители» не боятся обнаружить перед детьми свое несовершенство, но не забывают и о сильных сторонах, реальных достоинствах - как своих, так и детей.
Ребенок, воспитанный в такой семье, фокусирует свое внимание на решении конкретных жизненных задач, не думая о возможном провале, не испытывая страха по поводу того, что не справится или как на это посмотрят другие люди.
Дети склонны рассматривать свои ошибки как брошенный им вызов и пытаются сделать то же самое снова и снова, пока, наконец, не добьются успеха. Дети «ответственных родителей» гораздо терпимее к другим.
Такие родители учат детей собственным примером. Они не боятся сказать, когда нужно, «нет» ребенку, но в основном они говорят: «Мне действительно очень нравится, как ты это сделал», «Это свидетельствует, как много труда ты вложила», «Я понимаю твое огорчение, потому что знаю, как ты старался», «Я так горжусь тобой!», «Ты и вправду оказываешь мне огромную помощь», «Я действительно уважаю твое мнение» и т. д.

Что же родители хотели получить от школы?

Нами было предложено родителям учащихся нашей школы ответить на

2 вопроса: «В нашей школе: хорошо… плохо…».

По результатам анкетирования можно выделить основное.

Новосибирские родители стали придирчивее выбирать школы для своих детей

Накануне нового учебного года Новосибирский «Институт мониторинга и развития образования» провел опрос родителей, отправляющих своих детей в первый класс. Специалистов Института интересовало: Как выбирают родители школу для своего ребенка? От чего зависит успешная адаптация к школе? Как готовят родители к школе будущих первоклассников и как субъективно оценивают их готовность? И наконец, какие они, наши первоклассники 2012 года? В анкетном опросе приняли участие более тысячи родителей.

Оказалось, что большинство родителей – традиционалисты, которые выбирают для своего ребенка ту школу, которая находится рядом с домом. Главный критерий выбора школы родителями – близость к дому. Около 68% респондентов выбирают школу по месту прописки и (или) фактического проживания. Большинство первоклассников смогут ходить в школу самостоятельно, без сопровождения взрослых. И только 31% родителей специально ищут учебное заведения для своего ребенка и готовы его туда возить.
Согласно опросу, сейчас родители более ответственно относятся к выбору школы, чем раньше. При выборе школы они руководствуются в основном факторами, обеспечивающими высокое качество образования: достойные знания, хорошая репутация школы, сильный педагогический коллектив. Репутация школы, например, важна для 38% родителей, наличие «сильного педагогического коллектива» - для 24%.
Около 22% родителей хотят отдать своего ребенка в школу к конкретному учителю. Мотивов у родителей несколько. Первый из них – родители основательно готовятся к новому и важному событию в жизни ребенка, второй – предполагают возможность после четвертого класса перевести ребенка в другую школу.
Часть родителей специально выбирают школу для своего ребенка. Интересен тот факт, что именно они высоко оценивают уровень готовности своего ребенка к школе и меньше других тревожатся по поводу того, справится ли ребенок с учебой. Кроме того, специально выбирают школу для своего ребенка в основном родители в возрасте от 35 лет, в то время как остальные предпочитают отдавать его в школу рядом с домом.
Более половины будущих первоклассников Новосибирской области пойдут в школу в возрасте 7-8 лет (51%). Этот возраст считается психологами оптимальным для обучения. Около 42% первоклассников пойдут в школу в возрасте 6-7 лет, 7% - в возрасте младше 6 лет, что в будущем может быть связано со сложностями в адаптации ребенка.
Успешная адаптация будущих первоклассников зависит от многих обстоятельств. Например, от желания ребенка пойти в школу. По словам родителей, практически все дети идут в первый класс с интересом и большим желанием (93%). Тех, кто хотел бы еще побыть дома или в садике – мало (7%). Не менее важна психофизиологическая готовность к новому виду деятельности, отношение семьи к началу нового этапа в жизни ребенка.
Большинство опрошенных родителей серьезно относятся к началу обучения ребенка в школе, считают важным событием, к которому готовятся заранее (66%).
Примерно половина родителей испытывает те или иные переживания в отношении начала школьной жизни. Большинство из них связаны с будущими учебными результатами (30%), остальные – с возможными психологическими проблемами (отношениями с одноклассниками и поведением ребенка в классе).
Уровень тревожности родителей зависит от многих факторов, прежде всего от состава семьи, возраста ребенка и родителей. Больше других тревожатся родители дошколят в возрасте до 6 с половиной лет. Их основные опасения связаны с тем, справится ли ребенок с учебой (44%). Родители восьмилеток, наоборот, не испытывают никаких страхов по поводу предстоящей учебы.
Анализ результатов опроса выявил интересную зависимость: родители детей, которые не хотят идти в школу, не испытывают никаких страхов и переживаний, не придают большого значения новому этапу в жизни ребенка.
По мнению психологов, адаптация к школе у детей, посещавших детский сад, проходит более мягко. Большинство будущих первоклассников Новосибирской области ходили в детские сады (87%), причем 90% из них посещали детский сад более 2 лет.
Успешность адаптации ребенка в школе во многом зависит от правильной стратегии поведения родителей в этот сложный период. В первую очередь, они должны следить за здоровьем первоклассника и режимом его дня.
Интересно было узнать, как готовят современные родители своих детей к школе: занимаются сами, надеются на детский сад, пользуются услугами развивающих центров?
Самыми востребованными в Новосибирской области стали подготовительные занятия в школе (59%). Чаще всего будущие первоклассники посещают подготовительные курсы в школе, в которой они в будущем хотят учиться. Пятая часть респондентов отметили, что их дети не проходили дополнительную подготовку к школе. Около 20% родителей готовят к школе самостоятельно, 13% водят детей на занятия с логопедом. Репетиторы у дошкольников менее популярны, их услугами пользуются только 5% респондентов.
Более интенсивно готовят ребенка к школе родители, у которых он единственный.
Пока ещё ребенок не пошёл в школу, уровень его готовности могут оценить родители. Понятно, что их оценка будет субъективной и слегка завышенной. Около 25% опрошенных родителей будущих первоклассников оценили уровень готовности ребенка к школе как высокий, 71% - как средний и только 4% как низкий.
Полагаясь на мнение психологов, выделяем один из главных показателей готовности ребенка к школе – умение общаться и осваиваться в новой обстановке. У дошкольников Новосибирской области это получается. Так считают 93% родителей. Высоко оценивают родители умение общаться со сверстниками (93%), учителями (94%), несколько ниже – умение адаптироваться и самостоятельность дошколят (около 83%).
Родителям предложили оценить и навыки, которые пригодятся ребенку для начала обучения в школе: чтение, письмо, счет.
Большинство респондентов отметили, что их дети обладают отдельными навыками чтения: узнавание букв (93%), чтение слов (78%) и предложений (60%). Достаточно высоко оценили родители и навыки устного счета: счет от 1 до 10 и обратно (93%), сложение и вычитание в пределах 10 (76%). Несколько ниже оценили навыки письма: написание отдельных букв и слов (66%).
Большинство родителей стараются научить своих детей читать и считать (78%) ещё в дошкольном возрасте, а вот обучение письму, как правило, происходит в первом классе.
Занимаются будущие первоклассники даже английским языком: 19% узнают буквы и 9% читают отдельные слова.
По мнению родителей, выше навыки чтения, письма и устного счета у дошкольников, которые ходили в детский сад и (или) проходили специальную подготовку к школе.

Анкета для родителей

1. Удовлетворяет ли Вас качество преподавания учебных предметов в школе?
2. Чувствуете ли Вы, что Ваш ребенок любит школу?
3. Удовлетворяют ли Вас учителя, работающие с вашим ребенком?
4. Чувствуете ли Вы себя желанным гостем в школе?
5. Удовлетворены ли Вы качеством информирования Вас об учебных

успехах и поведении Вашего ребенка?

1. Устраивает ли Вас то, как в школе следят за посещаемостью?

Мы пригласили в редакцию Psychologies учителей и родителей, чтобы поговорить о роли каждой стороны в процессе воспитания и обучения детей. В дискуссии участвовали:

Анна Попова, учитель подготовительного класса в Пироговской школе;
Алексей Кузнецов, учитель истории гимназии № 1543;
Ольга Дворнякова, PR-директор, мать Антона (10 лет) и Даниила (12 лет);
Наталья Демченко, финансовый менеджер, мать Яны (10 лет) и Михаила (16 лет).

Psychologies: Чего ждут родители, отдавая ребенка в школу?

Анна:

Ожидания очень разные. Амбициозным важно, чтобы ребенок учился в престижной школе - и знания получил, и не стыдно было сказать, где он учится. Обычно такие родители хотят, чтобы у ребенка получилось то, что не получилось у них самих. Другие хотят во что бы то ни стало дать лучшее образование.

Готов ли он идти в школу, может ли учиться по продвинутым программам - не так важно. Главное - образование. Любыми способами. И в смысле воспитания у них огромный запрос: «Мы вам его отдали, а вы его воспитывайте, вас же этому учили?» Есть немало тех, кому важно, чтобы в школе, особенно начальной, ребенку было хорошо и спокойно. Часто это те, кто сам чувствовал себя неуютно в школе, или те, кто видит, что у ребенка есть трудности: он застенчив или, наоборот, гиперактивен. Им не хочется, чтобы на этом акцентировали внимание.

Наконец, некоторые родители не могут или не хотят выбирать школу в силу самых разных причин и отправляют ребенка в ближайшую. Их принцип: как будет, так и будет.

Алексей:

Скажу еще об одном типе родителей, которого раньше не было. Старая советская школа четко указывала мамам-папам их место: сдавать деньги, помогать водить маленьких в цирк и приходить, когда вызывают, чтобы получить выговор. Что, конечно, было неправильно.

Видя, что ребенку некомфортно, родители могут начать воевать, а могут забрать его и отдать туда, где ему будет хорошо

Но сегодня все больше родителей, которые строят отношения со школой по модели потребления: «Я - потребитель, школа - поставщик образовательных услуг. Вот перечень услуг, которые вы мне предоставляете, и мне будет удобно, если вы будете отчитываться по электронной почте. Если же услуги будут не должного качества, я оставляю за собой право обратиться куда следует».

Что выгодно отличает нынешнюю ситуацию от советской, так это возможность выбрать школу, по крайней мере в больших городах. Видя, что ребенку некомфортно, родители могут начать воевать, а могут забрать его и отдать туда, где ему будет хорошо.

Как вы поступаете, если родители не согласны с вашим решением, требованием, наказанием?..

Анна:

Я предпочитаю, чтобы правила были известны заранее. На первом родительском собрании, которое мы проводим его за полгода до начала занятий, я предупреждаю родителей, что есть вещи, которые я делать не разрешаю. Например, я не разрешаю драться. Если мне возразят, что мальчик должен уметь за себя постоять, я сразу говорю, что в этом месте у нас будет нестыковка.

Еще я не разрешаю обижать и дразнить друг друга. Если такое случится, я начну делать замечания, и делать их строго. И ни на какие уступки родителям не пойду.

Алексей:

Я согласен, правила помогают, но бывает, что в момент, когда их объявляют, все согласны, а потом, когда дело дойдет до конкретного синяка под конкретным глазом, родители станут интерпретировать ситуацию в пользу своего ребенка.

Слева направо: Анна Попова, Наталья Демченко, Алексей Кузнецов, Ольга Дворнякова.

А что вам помогает наладить конструктивный диалог?

Алексей:

В прошлом году я впервые взял классное руководство над пятым классом и осенью встречался со всеми родителями, поговорил с ними один на один. В первую очередь я хотел, чтобы они рассказали мне о ребенке: каким они его видят. Благодаря этим встречам я многое понял, не столько о детях, сколько о родителях.

Хотят ли родители, чтобы вы воспитывали учеников?

Алексей:

Я никогда не слышал: «Вы параграф выучите с моим ребенком, а в воспитание не вмешивайтесь». С другой стороны, все хотят, чтобы мы воспитывали - но что именно?

В прошлом году дети писали ЕГЭ по русскому. Мы просили их не приносить шпаргалок. Экзамен проходил в другой школе, и там были не только наши дети. В аудитории все пользовались чем хотели, разве что учителей не просили выйти в интернет. Назавтра пришла мама, возмущаясь: «Теперь из-за вашей честности они получат меньше баллов, чем те, кто списывал». Эта мама хочет, чтобы мы воспитывали ее ребенка? Хочет. Но к практическим последствиям не готова.

Вопрос родителям: что вы чувствуете, когда ваши дети идут в школу?

Ольга:

В прошлом году наш старший сын перешел в пятый класс. Мы терпеливо ждали, пока пройдут первые сложные месяцы, он привыкнет и увлечется каким-нибудь новым предметом - чтобы ему самому было интересно, чтобы не было такой бесконечной череды будней: пришел в школу, отсидел, пришел домой, сделал уроки, на следующий день то же самое.

Но вот чего я точно не ожидала - что все учителя на собраниях в один голос будут восклицать: «Ваши дети просто ужасно себя ведут, никак не могут адаптироваться к средней школе! Сделайте с ними что-нибудь!» Я пробовала поговорить с классным руководителем, но все происходит так быстро, ни на что нет времени у преподавателя: подумать, обсудить, что делать.

Наталья:

На мой взгляд, родители свое изначальное отношение к школе непроизвольно передают ребенку. Мне всегда хотелось, чтобы дети воспринимали школу как большой и увлекательный мир, где есть все - друзья, педагоги, учеба, человеческие отношения. А от учителей я жду совсем немного: учитывать, хотя бы чуть-чуть, индивидуальность ребенка.

Иногда учителю легче и выгоднее поставить незаслуженную четверку вместо заслуженной тройки

По моим ощущениям, сейчас учителя стали черствее, и их равнодушие иногда обесценивает старания детей. Был случай, когда детям дали творческое задание, они старались, делали, родителей привлекли, но преподаватель его даже не проверил! Еще мне хочется, чтобы ребенку ставили то, что он заслужил: иногда учителю легче и выгоднее поставить незаслуженную четверку вместо заслуженной тройки. И не оставляли бы без внимания усилия заштатного троечника, для которого приличный результат - почти подвиг.

Ольга:

Однажды сын получил двойку, мы выяснили, за что, он переделал задание, но двойка-то осталась. Я посоветовала ему подойти к учителю и спросить, как можно исправить оценку. И знаете, что она ответила? - «Никак».

Алексей:

У нас в стране на 90 млн работающих граждан приходится 1,2 млн учителей - это самая массовая профессия. И в ней огромное количество тех, кому в школе по большому счету делать нечего. То, о чем вы говорите, - это принципиальный порок не школы, а нашего чиновничьего государства, которое толкает на то, чтобы проводить показательные мероприятия. Если сегодня учитель занимается индивидуальной работой с ребенком, понимая, что нигде баллов ему не прибавят, то это уникальный учитель, замечательный, он на своем месте.

Как вы поступаете, если учитель не прав?

Наталья:

У меня была такая ситуация с дочкой. Она застенчивая девочка, не всегда встанет и скажет, даже если знает ответ. И сама никогда не пойдет ничего выяснять. Но тут я увидела, что учительница исправила в ее тетради правильно написанное слово на неправильное. Я не стала давать никаких характеристик учителю, но попробовала объяснить, как такое могло произойти.

Если ребенок может отстоять свою позицию, грамотно, спокойно, то лучше это сделать. Но преподаватель не признала свою ошибку и оставила все как есть. Тогда мне пришлось сказать дочери, что она все сделала правильно, а учительница, видимо, была чем-то занята и не смогла разобраться.

Алексей:

Да, к сожалению, очень немногие из нас способны признать, что допустили ошибку...

Ольга:

Однажды, когда я увидела в журнале несколько двоек подряд, я не сдержалась и спросила, откуда они. На что учительница ответила, что мальчик односложно отвечает на вопросы, не умеет рассуждать и анализировать. Мне кажется, она могла бы остановиться на второй двойке и обсудить с нами эту историю: позвонить, написать в дневнике… Она ведь знала, что он недавно переехал, у него новая семья, я его приемная мама. Он стесняется при всех выражать мысли. Мне было бы важно, чтобы его понимали, слушали, были к нему бережны.

Должен ли учитель вникать в тонкости семейных обстоятельств?

Анна:

Конечно! Именно для этого я приглашаю родителей «пошушукаться» - рассказать про особенности ребенка, про здоровье, сообщить вещи, которые могут повлиять на его поведение. Или если происходит что-то серьезное - например, умерла собака. Конечно, мне нужно об этом знать, я должна быть готова к любой ситуации.

Алексей:

Обычно дети мне сами обо всем говорят. Иногда задним числом. Или друг про друга рассказывают, так им проще.

Как вы понимаете сотрудничество между учителями и родителями?

Алексей:

Мы соучастники процесса воспитания и обучения детей. В вопросах воспитания последнее слово остается за родителями: я никогда не буду настаивать на чем-то, если это идет вразрез с мнением мамы или папы. Обучением должны заниматься учителя. Если родители нам помогают, это замечательно. Любая ситуация разрешима, если есть понимание, что мы действуем вместе.

Ребенок - третья сторона этого процесса. У нас как у соучастников есть и права, и обязанности. Но на бумаге это не зафиксировано. Школа - тонкое дело, как театр. Представьте: на спектакле вам вместо программки вручают листок с правами зрителя. В школе тоже нельзя все расписать. Сотрудничать в сложной ситуации непросто. Как это выглядит? Я как учитель или я как родитель могу не идти на конфронтацию, а отстраниться, остыть и подумать: может, все не совсем так, как мне кажется.

Почему сотрудничать трудно?

Алексей:

Потому что люди разные. А двоим родителям разве легко сотрудничать, воспитывая ребенка?

Анна:

Из-за гордыни. У женщин она часто сосредоточена на детях. Послушайте, как они говорят: «Мой ребенок должен быть лучше всех», «Он должен играть на фортепиано, скрипке, должен получать пятерки», «Ему еще два года, а он уже знает буквы», «А у меня школу закончил в 16 лет». Матери гордятся своими детьми, и, в общем-то, им есть чем гордиться. Но они не готовы сотрудничать, потому что никого вокруг себя не слышат.

В этом году я умоляла одну маму не отдавать сына в школу, он и пяти минут на месте усидеть не мог. Я говорила, что он своего еще не отыграл, что его нервная система не готова к нагрузкам. В ответ я услышала: «Что он, так и будет до десятого класса в игрушки играть?» Какое сотрудничество я могла ей предложить?

«Слово учителя - закон» - нет, это не так. Но родители, которые демонстрируют свое неуважение к учителям, просто дурно воспитаны

Сейчас у нас есть другие источники информации, есть возможность сравнивать. Выяснилось, что педагоги - обычные люди, сами зачастую малообразованные, замотанные, слабые... Так что нельзя воспитывать в ребенке культ учителя! «Слово учителя - закон» - нет, это не так. Но родители, которые демонстрируют свое неуважение к учителям, просто дурно воспитаны.

Детям, особенно в старших классах, важно, чтобы учитель не только учил, но и разговаривал по душам...

Алексей:

У нас на выпускном дети в этом году говорили: «Спасибо не только за ваши уроки, но и за наши разговоры на этих уроках про важное. За чай после уроков. За поездки. За походы». После того как очередной ребенок очередному учителю такое выдал, я директору говорю: «Вообще-то пора закрывать нашу контору. Физика благодарят за разговоры о лирике. Лирика - за разговоры о физике. Никто же не работает!»

Анна:

Они все в итоге всему выучатся. А вот по душам и по-братски - это очень важно.

Алексей:

Хорошо вам говорить - в начальной-то школе!..