Эмиль кроткий цитаты и афоризмы.

Эмиль Кроткий Эмиль Кроткий

(1892-1963 гг.) поэт-сатирик, юморист и афорист Актер становится собой только тогда, когда изображает другого. Балет - это опера для глухих. Бог его обидел и поступил совершенно правильно. Больших чувств она избегала, как крупных купюр, которые не всегда легко разменять. Будь прост, но не слишком! Простейшее - амеба. В автомобиле сидел стандартный молодой человек из тех, которые выпускаются сериями - вместе с автомобилями. В искусстве не все боги. На одного Аполлона приходится четверка лошадей. В картинной галерее было столько исторических личностей на конях, что можно было подумать, будто историю делают на лошадях. В книгах мы жадно читаем о том, на что не обращаем внимания в жизни. В нем было что-то от поэта и что-то от Пегаса. В секретном отделе Бог хранил тайны мироздания. В семейном альбоме мирно уживались родственники, ссорившиеся всю жизнь. В тринадцатое число ему не везло. Не везло и во все остальные числа. Века были так себе, средние. Верит в медицину. Соблюдает диету, как его дед соблюдал посты. Внести свое в таблицу умножения можно только переврав ее. Все пережитое ею было написано у нее на лице, а кое-где и подчеркнуто морщинами. Всякий талант в конце концов зарывают в землю. Город, в котором тебе не везет, всегда кажется неинтересным по архитектуре. Два сапога - пара, если они одного размера и фасона. До близких далеко, до далеких близко - вот и ходишь к далеким. До смерти боялся умереть. После смерти уже не боялся. Доклад - это кратчайшее расстояние между двумя цитатами. Если ты хочешь быть впереди классиков - пиши предисловия к ним. Есть люди, которые наглеют, если их ежедневно кормить. - Есть такие женщины. Пришьет тебе вешалку к пальто, а потом будет говорить, что отдала тебе молодость. Жизнь и смерть ходят рядом, но ничего не знают друг о друге. Забытая мысль всегда кажется значительной. Земля действительно вращается, но в личной жизни можно это не учитывать. И рождаясь и умирая, мы делаем кому-нибудь больно. К таким лицам больше всего идут пощечины. Как ни люби человечество, а на долю каждого человека придется все же мало любви. Книга так захватила его, что он захватил книгу. Когда вагоновожатый ищет новых путей, вагон сходит с рельсов. Куклы в кукольном театре так походили на всамделишных актеров, что даже интриговали друг против друга. Лицо у нее было очень подходящее для выступлений по радио. Лучшее средство от бессонницы - спать. Люди хуже, чем они хотят казаться, и лучше, чем они кажутся. Мало быть правым. Надо быть правым вовремя. Мудрецы и кассиры одинаково спокойно относятся к деньгам. На чужих похоронах мы волнуемся, как актер на репетиции. Нарушение моды королями становится модой для их подданных. Начинают всегда с малого. В первый день Бог создал только небо и землю. Не верил ни в заочное обучение, ни в загробную жизнь. Не все попугаи говорящие. Есть и пишущие. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Но и ничего не делать - ошибка. Несколько десятков Новых годов делают человека старым. Нет ничего тяжелее легких связей. Ничего не читал. Он был не читатель, а писатель. О жизни и деньгах начинают думать, когда они приходят к концу. О присутствующих не говорят, об отсутствующих злословят. Он давно уже считался известным писателем, но никто об этом не знал. Он испытывал муки Тантала, который никак не дотянется до водки. Он не приписывал себе чужих мыслей. Он приписывал свои мысли другим. Он очень шел к своему галстуку. Он походил на картинку из модного журнала, где тщательно вырисована каждая складка костюма, а лицо только намечено пунктиром. Она была холодна, как мороженое, и так же легко таяла. Она говорила немного по-французски и очень много по телефону. Она меняла возлюбленных, как перчатки. Перчаток она никогда не меняла. Она не понимала его, как бесхитростные ходики, вероятно, не понимают хронометра. Она признавала лекарства только с латинскими названиями: в русском переводе они на нее не действовали. Она уже обижалась, когда ей уступали место в трамвае. От акробата не требуют простоты. Его дело - ломаться. Переводил со всех языков на суконный. Плавают разными стилями, тонут - одним. Погода располагала к любви, а на огороде старый хрен заигрывал с молодой картошкой. Подруга отбила у нее мужа и портниху. Последнего она не могла простить. Пользоваться чужими остротами так же бестактно, как брать взаймы бритву. Поминутно поглядывая на часы, он клялся ей в верности навек. Понтий Пилат мыл руки не только перед едой. После долгой разлуки с друзьями он увидел, что они поседели, а их жены стали блондинками. Походил на Сократа - лысиной и женой. Развращенная успехом у публики цирковая лошадь обижалась, когда ей мало аплодировали. С ним обращались, как с запасным колесом автомобиля: считали необходимым, подержали сзади. Сначала ей нельзя было возражать, чтобы ребенок не родился нервный, потом - чтобы молоко не иссякло. Ну а потом она привыкла. Суд потомства плох уже тем, что рассматривает дело в отсутствие потерпевшего. Тайна, которой она не поделилась с подругой, была для нее тем же, что платье, без пользы висящее в гардеробе. У него была хорошая память на плохое и плохая - на хорошее. У него было кое-что общее с Бальзаком: он тоже женился в Бердичеве. Ухаживать за ней было опасно: это походило на лотерею, в которой боишься выиграть. Ухаживать за своей женой ему казалось столь же нелепым, как охотиться за жареной дичью. Ученье - свет, неученых - тьма. Хваля автора, перевирают его фамилию, браня - никогда. Хороший рассказ должен быть краток, плохой - еще короче. Хорошо помнил своих прежних друзей и при встрече безошибочно не узнавал их. Чем ближе к закату, тем длиннее тень воспоминаний. Чтоб не отстать от жизни, он ходил на все похороны. Эта авторская привычка самовосхваления пошла с той поры, когда бог, сотворив наш несовершенный мир, самонадеянно сказал: «Хорошо!» Это была не пьеса, а оскорбление четырьмя действиями. Жизнь подобна универмагу: в ней находишь все, кроме того, что ищешь. Нет пива без недолива. Мы убиваем время, а время убивает нас. Самое плохое в жизни - то, что она проходит. Я пью не больше 100 граммов, но, выпив 100 граммов, становлюсь другим человеком, а этот другой пьет очень много. О ком бы мы ни плакали, мы плачем о себе. Великие платят за искусство жизнью, маленькие зарабатывают им на жизнь. Жизнь - это школа, но спешить с ее окончанием не следует. У строителей воздушных замков всегда хватает стройматериала. В горящем доме не меняют занавесок. Постоянные колебания простительны только маятнику. Весной даже сапог сапогу шепчет на ушко что-то нежное. Искусство не зеркало, оно не обязано отражать все без разбора. Подхалим иногда подобен альпинисту: идет в гору. В школе жизни неуспевающих не оставляют на повторный курс. Есть люди, которым приятнее думать о том, что пчелы жалят, чем о том, что они дают мед. Мыльный пузырь всегда радужно настроен. Если уж метать икру, так только черную. Соловей берет качеством, воробей - количеством. И ослы играют роль в музыке: их кожу натягивают на барабан. Барабан может заглушить весь оркестр, но не может заменить его. Брак - это мирное сосуществование двух нервных систем. Сердце надо беречь. И не только свое. Имя его не сходило с афиши, где он неизменно фигурировал в числе «и др.». Заснул, забыв принять снотворное. Бокс: дружеские кровоизлияния. Всем взял - умом, талантом, а кое с кого и деньгами. Сколько времени ни теряешь, а лет все прибавляется. Зеркало успешно отражало ее попытки казаться красивой. - Директор на минуту вышел. Позвоните через час. Кошка мечтала о крыльях: ей хотелось попробовать летучих мышей. Костюм ее был еще не вполне модным, но уже достаточно неудобным. Наследовать болезни имеют право даже самые отдаленные родственники. Плох тот писатель, которому не верят на слово. Неприятные телеграммы всегда приходят без опоздания. Выходные дни тоже засчитываются в срок жизни. Память ему не изменяла, но он изменял ей всегда, когда находил это удобным. Из песни слова не выкинешь, но можно выкинуть песню. Радио сближает народы, но ссорит соседей. На задачи, заданные нам жизнью, ответы не даются и в конце. Каждому свое, а иным чужое. - Прислуживаться начальству? Нет уж, увольте. И его уволили. В день его девяностолетия сослуживцы поднесли ему вечное перо. Едва взглянув на букет, определил: «Это пахнет полусотней».

Часы неподвижны, маятник колеблется, а время решительно идет вперед.

(Источник: «Афоризмы. Золотой фонд мудрости.» Еремишин О. - М.: Просвещение; 2006.)

. Академик . 2011 .

Смотреть что такое "Эмиль Кроткий" в других словарях:

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Герман (значения). Эмиль Кроткий Имя при рождении: Эммануил Яковлевич Герман Псевдонимы: Эмиль Кроткий Дата рождения: 14 (26) декабря 1892(1892 12 26) … Википедия

- (наст. имя и фамилия Эммануил Яковлевич Герман) (1892 1963) Русский писатель. Афоризмы, цитаты Лучше эскимо без палочки, чем палочка без эскимо. Каждому свое, а иным и чужое. Всем взял умом, талантом, а кое с кого и деньгами. Если вор… … Сводная энциклопедия афоризмов

Эмиль Кроткий /настоящее имя Эммануил Яковлевич ГЕРМАН/ (1892 10.2 или 10.11.1963), поэт сатирик, фельетонист. Сатирические произведения печатал под псевдонимом Э. Кроткий, лирические стихи под своей настоящей фамилией. Один из известных авторов… … Википедия

- (наст. имя Эммануил Яковлевич Герман) (1892 1963), русский поэт. Сатирические стихи («Сказка о том, как царь места лишился», 1917; «Повесть об Иванушке Дурачке (Русская история в стихах)», 1956; «Сатирик в космосе», 1959, и др.). В 1933 43… … Энциклопедический словарь

- (наст. имя Эммануил Яковлевич Герман) (1892 1963) русский поэт. Сатирические стихи (Сказка о том, как царь места лишился, 1917; Повесть об Иванушке Дурачке (Русская история в стихах) , 1956; Сатирик в космосе, 1959, и др.). В 1933 43… … Большой Энциклопедический словарь

Кроткий Эмиль - (наст. имя и фам. Эммануил Як. Герман) (1892 1963) поэт, прозаик сатирик. Род. в пос. Зиньковицы Подольской губ. (ныне Хмельницкой обл.), в семье адвоката. Образование домашнее. Печатался с 1911 в ж. Крокодил (Одесса) и газ. Южная мысль; с 1913… … Российский гуманитарный энциклопедический словарь

КРОТКИЙ Эмиль - (наст. имя и фам. Эммануил Яковлевич Герман) (1892—1963), русский советский поэт. Сб. «Растопленный полюс. Стихи о России и революции» (1918), «Скифский берег» (1920). Поэма «Разговор с Вильсоном» (1919). Сб. сатирич. стихов, эпиграмм,… … Литературный энциклопедический словарь

— Какой же он Кроткий? Он очень зубастый и дерзкий, — любовно говорил о нем Горький в 1917 году.

Стихи Эмиля Кроткого печатались тогда в газете А.М. Горького «Новая жизнь», и странно было видеть такую смиренную подпись под его язвительными и злыми стихами.

В подписи скрывалась ирония: каждое тогдашнее стихотворение Кроткого было проникнуто пафосом той грозной эпохи.

Читатели полюбили поэта именно за отсутствие кротости. В газете Горького его стихотворения печатались часто — боевые отклики на жгучие темы. По своему литературному качеству стихи эти были значительно выше обычных газетных стихов: звучные, упругие ямбы, оснащенные свежими, яркими рифмами. Видна была хорошая школа. Чувствовался взыскательный вкус.

Я познакомился с ним еще раньше — осенью шестнадцатого года. Он жил тогда в номере петроградской гостиницы «Пале-Рояль», что на Пушкинской. Ему нездоровилось. Он лежал на широченной кровати — маленький, хлипкий и тихий — и подвергался мучительной пытке: слушал чтение самодельных стихов какого-то бездарного автора. Этот автор, нагловатый субъект, сидел тут же, у его изголовья, и, дымя ему в лицо папиросой, истязал его своими стихами. Кроткий страдальчески морщился, но даже не пробовал сопротивляться насилию.

Тетрадь у графомана была толстая, и пытке не предвиделось конца.

Мне пришлось вмешаться в это дело и при помощи трехрублевой бумажки удалить назойливого гостя.

С удивлением я понял тогда, что если не в литературе, то в жизни, в быту Кроткий и вправду кроткий.

В этом мне случалось впоследствии убеждаться не раз. По всему своему духовному складу то был один из самых беззлобных людей, младенчески неспособный к преодолению житейских невзгод.

Продолжая лежать в постели, он вызвал официанта, чтобы заказать для нас порцию чая, и обратился к нему с такой застенчивой и робкой улыбкой, словно просил о какой-то неслыханной милости.

Эта-то его душевная мягкость, застенчивость и была для меня привлекательна. Слишком уж много приходилось встречать напористых и беспардонных пройдох, умеющих пробить себе локтями дорогу к удачной карьере, деньгам и чинам.

Таких соблазнов никогда не существовало для Кроткого. Он не умел даже думать о них. Сказать в разговоре с друзьями какую-нибудь меткую остроту, сочинить забавный каламбур, пригвоздить внезапной эпиграммой того или иного пошлеца — дальше его честолюбие не шло.

Появятся ли эти экспромты в печати, было для него почти безразлично. Оттого-то множество его эпиграмм, каламбуров, острот хранятся в памяти его собеседников. Настоящая книжка составлена С. Нариньяни не только по печатным, а и по устным материалам.

Всем горестям своей безрадостной жизни Кроткий только и мог противопоставить остроумие. А жизнь часто трепала его. Он попадал в десятки передряг. Но лишь улыбался беспомощно, юмористически изображая свои злоключения. Когда по прихоти одного самодура-редактора он был вынужден уйти из журнала, которому в течение нескольких лет отдавал все свои силы, он пожал плечами и с обычной своей усмешкой сказал:

— В жизни как в поезде: жестких мест больше, чем мягких.

И этот афоризм каким-то образом утешил его.

Шуток он производил бесконечное множество — и в прозе, и в стихах, во всех жанрах, но в последние годы особенно полюбил создавать афоризмы и сыпал их в разговоре десятками. Многие из них были построены на игре слов, на смешных каламбурах, и в каждом из них сказывался его созерцательный ум. Здесь нужна была большая сноровка: придать каждой своей мысли крылатость, воплотить ее в чеканной, лаконической форме — все это доступно лишь зрелому мастеру. Не все афоризмы одинаково удавались ему, но невозможно было не почувствовать при всяком свидании с ним, что юмор — его родная стихия. Разговаривая, он буквально не мог не острить. Даже в последние дни своей жизни услаждал предсмертную тоску каламбурами.

И замечательно: при всей своей кротости в отношениях с людьми он как журналист, как сатирик до конца пребывал и «зубаст» и бесстрашен.

Я узнал это по собственному опыту. Когда под влиянием педологических и рапповских бредней какая-то комиссия в Наркомпросе запретила мою сказку «Крокодил», Эмиль Кроткий заступился за нее в таких дерзновенных стихах:

Ходила крокодила,
Пока не угодила
В опасные места
Газетного листа.

В критическом отделе
Зверюгу разглядели
И бросили вопрос:
— Что смотрит Наркомпрос?

И вот из Наркомпроса
На зверя смотрят косо:
Какой-де крокодил
Подобное родил?

— Скажите, крокодила,
Зачем вас мать родила?
Созвучны ль вы вполне
Эпохе и стране?

и т.д. Тогда это было небезопасно: выражать сочувствие зловредной «чуковщине». Таких дерзновенных стихов у Кроткого было много. Надеюсь, что в ближайшее время лучшие из них будут изданы, так как нынешний сборник едва ли вмещает в себя сотую долю его литературного наследства.

Корней Чуковский

Эмиль Кроткий

(1892-1963 гг.)

поэт-сатирик,

юморист и афорист

Актер становится собой только тогда, когда изображает другого.

Балет – это опера для глухих.

Бог его обидел и поступил совершенно правильно.

Больших чувств она избегала, как крупных купюр, которые не всегда легко разменять.

Будь прост, но не слишком! Простейшее – амеба.

В автомобиле сидел стандартный молодой человек из тех, которые выпускаются сериями – вместе с автомобилями.

В искусстве не все боги. На одного Аполлона приходится четверка лошадей.

В картинной галерее было столько исторических личностей на конях, что можно было подумать, будто историю делают на лошадях.

В книгах мы жадно читаем о том, на что не обращаем внимания в жизни.

В нем было что-то от поэта и что-то от Пегаса.

В секретном отделе Бог хранил тайны мироздания.

В семейном альбоме мирно уживались родственники, ссорившиеся всю жизнь.

В тринадцатое число ему не везло. Не везло и во все остальные числа.

Века были так себе, средние.

Верит в медицину. Соблюдает диету, как его дед соблюдал посты.

Внести свое в таблицу умножения можно только переврав ее.

Все пережитое ею было написано у нее на лице, а кое-где и подчеркнуто морщинами.

Всякий талант в конце концов зарывают в землю.

Город, в котором тебе не везет, всегда кажется неинтересным по архитектуре.

Два сапога – пара, если они одного размера и фасона.

До близких далеко, до далеких близко – вот и ходишь к далеким.

До смерти боялся умереть. После смерти уже не боялся.

Доклад – это кратчайшее расстояние между двумя цитатами.

Если ты хочешь быть впереди классиков – пиши предисловия к ним.

Есть люди, которые наглеют, если их ежедневно кормить.

– Есть такие женщины. Пришьет тебе вешалку к пальто, а потом будет говорить, что отдала тебе молодость.

Жизнь и смерть ходят рядом, но ничего не знают друг о друге.

Забытая мысль всегда кажется значительной.

Земля действительно вращается, но в личной жизни можно это не учитывать.

И рождаясь и умирая, мы делаем кому-нибудь больно.

К таким лицам больше всего идут пощечины.

Как ни люби человечество, а на долю каждого человека придется все же мало любви.

Книга так захватила его, что он захватил книгу.

Когда вагоновожатый ищет новых путей, вагон сходит с рельсов.

Куклы в кукольном театре так походили на всамделишных актеров, что даже интриговали друг против друга.

Лицо у нее было очень подходящее для выступлений по радио.

Лучшее средство от бессонницы – спать.

Люди хуже, чем они хотят казаться, и лучше, чем они кажутся.

Мало быть правым. Надо быть правым вовремя.

Мудрецы и кассиры одинаково спокойно относятся к деньгам.

На чужих похоронах мы волнуемся, как актер на репетиции.

Нарушение моды королями становится модой для их подданных.

Начинают всегда с малого. В первый день Бог создал только небо и землю.

Не верил ни в заочное обучение, ни в загробную жизнь.

Не все попугаи говорящие. Есть и пишущие.

Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Но и ничего не делать – ошибка.

Несколько десятков Новых годов делают человека старым.

Нет ничего тяжелее легких связей.

Ничего не читал. Он был не читатель, а писатель.

О жизни и деньгах начинают думать, когда они приходят к концу.

О присутствующих не говорят, об отсутствующих злословят.

Он давно уже считался известным писателем, но никто об этом не знал.

Он испытывал муки Тантала, который никак не дотянется до водки.

Он не приписывал себе чужих мыслей. Он приписывал свои мысли другим.

Он очень шел к своему галстуку.

Он походил на картинку из модного журнала, где тщательно вырисована каждая складка костюма, а лицо только намечено пунктиром.

Она была холодна, как мороженое, и так же легко таяла.

Она говорила немного по-французски и очень много по телефону.

Она меняла возлюбленных, как перчатки. Перчаток она никогда не меняла.

Она не понимала его, как бесхитростные ходики, вероятно, не понимают хронометра.

Она признавала лекарства только с латинскими названиями: в русском переводе они на нее не действовали.

Она уже обижалась, когда ей уступали место в трамвае.

От акробата не требуют простоты. Его дело – ломаться.

Переводил со всех языков на суконный.

Плавают разными стилями, тонут – одним.

Погода располагала к любви, а на огороде старый хрен заигрывал с молодой картошкой.

Подруга отбила у нее мужа и портниху. Последнего она не могла простить.

Пользоваться чужими остротами так же бестактно, как брать взаймы бритву.

Поминутно поглядывая на часы, он клялся ей в верности навек.

Понтий Пилат мыл руки не только перед едой.

После долгой разлуки с друзьями он увидел, что они поседели, а их жены стали блондинками.

Походил на Сократа – лысиной и женой.

Развращенная успехом у публики цирковая лошадь обижалась, когда ей мало аплодировали.

С ним обращались, как с запасным колесом автомобиля: считали необходимым, подержали сзади.

Сначала ей нельзя было возражать, чтобы ребенок не родился нервный, потом – чтобы молоко не иссякло. Ну а потом она привыкла.

Суд потомства плох уже тем, что рассматривает дело в отсутствие потерпевшего.

Тайна, которой она не поделилась с подругой, была для нее тем же, что платье, без пользы висящее в гардеробе.

У него была хорошая память на плохое и плохая – на хорошее.

У него было кое-что общее с Бальзаком: он тоже женился в Бердичеве.

Ухаживать за ней было опасно: это походило на лотерею, в которой боишься выиграть.

Ухаживать за своей женой ему казалось столь же нелепым, как охотиться за жареной дичью.

Ученье – свет, неученых – тьма.

Хороший рассказ должен быть краток, плохой – еще короче.

Хорошо помнил своих прежних друзей и при встрече безошибочно не узнавал их.

Чем ближе к закату, тем длиннее тень воспоминаний.

Чтоб не отстать от жизни, он ходил на все похороны.

Это была не пьеса, а оскорбление четырьмя действиями.

Жизнь подобна универмагу: в ней находишь все, кроме того, что ищешь.

Нет пива без недолива.

Мы убиваем время, а время убивает нас.

Самое плохое в жизни – то, что она проходит.

Я пью не больше 100 граммов, но, выпив 100 граммов, становлюсь другим человеком, а этот другой пьет очень много.

О ком бы мы ни плакали, мы плачем о себе.

Великие платят за искусство жизнью, маленькие зарабатывают им на жизнь.

Жизнь – это школа, но спешить с ее окончанием не следует.

У строителей воздушных замков всегда хватает стройматериала.

В горящем доме не меняют занавесок.

Постоянные колебания простительны только маятнику.

Весной даже сапог сапогу шепчет на ушко что-то нежное.

Искусство не зеркало, оно не обязано отражать все без разбора.

Подхалим иногда подобен альпинисту: идет в гору.

В школе жизни неуспевающих не оставляют на повторный курс.

Есть люди, которым приятнее думать о том, что пчелы жалят, чем о том, что они дают мед.

Мыльный пузырь всегда радужно настроен.

Если уж метать икру, так только черную.

Соловей берет качеством, воробей – количеством.

И ослы играют роль в музыке: их кожу натягивают на барабан.

Барабан может заглушить весь оркестр, но не может заменить его.

Брак – это мирное сосуществование двух нервных систем.

Сердце надо беречь. И не только свое.

Имя его не сходило с афиши, где он неизменно фигурировал в числе «и др.».

Заснул, забыв принять снотворное.

Бокс: дружеские кровоизлияния.

Всем взял – умом, талантом, а кое с кого и деньгами.

Сколько времени ни теряешь, а лет все прибавляется.

Зеркало успешно отражало ее попытки казаться красивой.

– Директор на минуту вышел. Позвоните через час.

Кошка мечтала о крыльях: ей хотелось попробовать летучих мышей.

Костюм ее был еще не вполне модным, но уже достаточно неудобным.

Наследовать болезни имеют право даже самые отдаленные родственники.

Плох тот писатель, которому не верят на слово.

Неприятные телеграммы всегда приходят без опоздания.

Выходные дни тоже засчитываются в срок жизни.

Память ему не изменяла, но он изменял ей всегда, когда находил это удобным.

Из песни слова не выкинешь, но можно выкинуть песню.

Радио сближает народы, но ссорит соседей.

На задачи, заданные нам жизнью, ответы не даются и в конце.

Каждому свое, а иным чужое.

– Прислуживаться начальству? Нет уж, увольте. И его уволили.

В день его девяностолетия сослуживцы поднесли ему вечное перо.

Едва взглянув на букет, определил: «Это пахнет полусотней».

Часы неподвижны, маятник колеблется, а время решительно идет вперед.