РЕБЕНКАВОСПИТЫВАЕТ ОДНАМАТЬ
СКАЗАТЬЛИРЕБЕНКУПРАВДУ О ПРИЧИНАХРАЗЛАДА ВСЕМЬЕ?
Говорить лиребенкувсю правду о неудаче в личной жизни?
По этомувопросу существуетмного разнообразныхмнений. Одни советуютпосвятить ребенкав возникшую ситуацию, другие- сохранить тайну.
Ребенок остается без одного из родителей по разным причинам. Самое печальное и грустное положение-смерть одного из родителей. В этой ситуации очень уместна народная мудрость: « О мертвых говорят только хорошо». Взрослые члены семьи рассказывают ребенкуоб умершем родителе все самое лучшее из его жизни, возможно иногда идеализируячеловека. Например, отец умер, ребенок его не помнит, но он гордится им как самым замечательным человеком на свете. В таких случаяхсохраняются взаимоотношения неполной семьи и всех родственников, потому что бабушка с дедушкой, тети, двоюродные братья и сестры по отцовской линии могут оставаться частью семейного круга. Родственные связи таких семей не нарушаются, как это часто бывает после развода.
Семейные отношения с родственниками и друзьями умершего родителя будут продолжаться и впредь, когда овдовевший отец или мать вновь вступят в брак, так как общественное мнение принимает вторичный брак после вдовства как само собой разумеющееся явление. В такой семье чаще всего не возникают трения, которые неблагоприятно влияют, а порой нарушают развитие осиротевшего ребенка. Спокойная атмосфера новой семьи создает самые подходящие условия для правдивой положительной информации, сообщаемой ребенку об умершем родителе.
Ситуация во время развода и после него гораздо сложнее. К сожалению, еще существует много опрометчивых разводов, когда семьи распадаются из-за не существенных причин и необоснованных поводов. Однако в том случае, когда развод действительно желателен для родителей, то он чаще всего необходим и ребенку. В семье, где постоянно царит напряжение, бесконечно повторяются конфликты, ребенок чувствует себя вдвойне несчастным. Развод в таких условиях-необходимое решение. Но родителям нужно учитывать, что независимоот их взаимоотношений развод для ребенка- сильнейшее потрясение, последствия которого могут проявиться немедленно или значительно позже, в подростковом или юношеском возрасте. При разводе большую роль играют возраст ребенка, сознательностьи выдержка взрослых.
Матери и отцунеобходимо с самого начала занять ясную и четкуюпозициюпо отношению к случившемуся, так как нельзясохранить в секрете от ребенка свои нарушенные отношения. Неизбежно наступит день,когда ребенок заинтересуется обстоятельствами конфликта.Возможно, кто-то из родных или знакомых расскажет ему о ситуации в его семье, и тогда необходимы будут объяснения, а оправдания при этом почти всегда бывают очень тяжелыми. Обычно у ребенка они вызывают ощущение неискренности и возбуждают подозрения.
Наиболее простой является ситуация, при которой развод родителей происходит в период раннего детского возраста ребенка. Он быстро отвыкает от ушедшего родителя. Развитие, воспитание, познание и открытие мира в новых условиях помогают малышу быстрее забыть старые привязанности и привыкнуть к новым условиям жизни.
Развод и уход из семьи одного из родителей - это водораздел в жизни супругов. Кончается период семейных споров и ссор, мучений, обвинений и тяжелых сцен. В это время тревоги и проблемынастолько занимают внимание обоих родителей, что воспитание ребенка остается в стороне.
Существует в основном2 типа ситуацийво время разводов супругов. Если взаимные искренние чувства уже остыли, то людьми руководит разум. Во всем присутствует холодный рассудок.В большинстве случаев этого, к сожалению, не случается. Современные разводы чаще всего бывают у людей, отношения которых начинались интенсивным чувством любви. Когда-то они вступали в брак по взаимной любви. Их жизни соединились не по настоянию родителей, не силу материальной заинтересованности или какой-то традиции. Поэтомутоискреннее чувство любви, возникшее в молодомвозрасте, является усложняющим фактором как во время бракоразводного процесса, так и в большинстве случаев в будущей жизниразведенных супругов, имеющих детей.
После развода и полного разрывасемейных отношений должен был бы закончиться период страданий от распада семьи. Даже маленький ребенок и тот чувствует тяжелую обстановку для него непонятного конфликта. Малыша то отталкивали от себя, торопливо отмахиваясь от него, то окружали его истерическим проявлением любви и нежности. Своим детским разумом он еще не мог понять, что именно происходит вокругнего.
Самое простое и в то же время самое правильное поведение родителей сводится к тому, чтобы даже маленькому ребенку сказать доступную для него правду: « Папапереезжает, жить у нас больше не будет, но станет приходить к нам в гости» и т.п. Маленький ребенок обычно таким объяснением бывает удовлетворен и не ищет до поры до времени причин размолвки родителей. Он постепенно привыкает к мысли о том, что в дальнейшем будет жить только с одним из членов бывшейсемьи, и вскоре примиряется с этими условиями жизни.
Люди реже расходятся через малый промежуток времени совместной жизни. Чаще бывают разводы после 10,15 и даже 20 летсупружества, когда дети уже подросли и сознательно воспринимают всетрудности жизни, внимательно смотрят на окружающие их отношения между людьми.
В интересах совсем маленького ребенка развод супругов долженпройти как можно спокойнее и быстрее. Но еще спокойнее развод должен пройти между супругами, имеющими детей в подростковом возрасте. Ребенок в этот переходный период своего развития чрезмерно чувствителен, легко поддается различным влияниям, очень впечатлителен, быстро реагирует на радостные или горестные чувства. У него особенно обострено чувство справедливости. Интересы ребенка подросткового возраста, его наклонности, которые проявляются часто неожиданно для взрослых, диктуют необходимость повышенных требований к воспитанию.
Трудности в воспитании подростков возникают даже в самых благополучных семьях. Тем более этот период в развитии ребенка может стать серьезной проблемой в семье, в которой родители заняты разводом, где наступает кульминация многолетнего кризиса, на который до сих пор ребенок не обращал своего внимания, так как постепенно к нему привык. И вдругподросток встаетперед суровой действительностью, которая меняет все представления об окружающем его мире какв собственных глазах, так и в глазах его одноклассников и товарищей: родители разводятся!
В подростковом возрасте развод родителей оказывает на ребенка самое глубокое, чаще всего отрицательное влияние. Ребенок, с которым до сих пор не возникало особых проблем в воспитании, начинает вдруг хуже учиться, становится замкнутым, легко ранимым. Некоторые дети совершают различные проступки, все дальше отделяются от родителей, становятся членами нежелательныхкомпаний, которые охотно принимают такого подростка в свои ряды. Именно поэтому важно, чтобы ребенок понимал, что происходит вокруг него в его семье.
Если отношенияродителей до разводабыли настолько сложными, что подросток не мог в них разобраться,то очень важно, чтобы в процессе развода все для него прояснилось. Ребенок должен ясно видеть, что его ждет, что он может ждать от матери или отца, будет ли он в будущем встречаться с ушедшим родителем. Подросток должен знать, как будут складываться в дальнейшем его отношения с бабушкой и дедушкой. Если ребенку об этом расскажет человек, которому он верит и которого любит, сообщит ему все факты без истерики и напрасных драматических сцен, то подросток отнесется к ним более спокойно и разумно. Родителям необходимо соблюдать главное условие: о семейном конфликте надо рассказать подростку так, чтобы он его правильно понял. В дальнейшем он справится сам с этим суровым жизненным испытанием.
Умалчивание и полуправда очень опасны. Лучше сказать ребенку истину как о разводе, так и о его последствиях. Если ребенку правду не скажут родители, то о случившемся ему сообщит кто-либо другой, возможно, не имея при этомискренних намерений. Нечто подобное бывает при ситуации, когда происходит усыновление ребенка. Перед новыми родителями стоит проблема: говорить ли ребенку всю правду или молчать?
После развода наиболее сложное время наступает у того родителя, который остался с ребенком. Он должен опять завоевывать полное доверие ребенка, которое наверняка было поколеблено в период развода. Проще бывает в тех семьях, из которых уходит человек, ставший для ребенка источником неудобств и страданий: отец - пьяница, драчун, грубиян илимать, которая совсем не заботилась о своих детях. В любом другомслучае положение родителя, с которымостаетсяребенок, не однозначно. Кроме нравственных, экономических и общественныхвопросов, возникает еще многодругих, непосредственно касающихсявоспитания ребенка. Нельзя забывать, что ребенок видел в ушедшем, например, отце и те качества, которые могла не замечать его мать. Ребенок не перестал любить отца, тем более если он не знал тех сторон отцовского характера, которые явились источником разочарования для матери.
В памяти ребенка надолго остается то, что он слышал во время разговоров расходящихся родителей. Он запоминает все, в чем они друг друга обвиняли и упрекали. Взрослые люди в состоянии злобы и гнева порой не выбирают слова, аргументы для выражения своих чувств. Однако через некоторое время, когда эмоциональное возбуждение проходит, они легко об этом забывают. У ребенка надолго остается в памяти то, что он слышал, независимо от того, как он понял- правильно илинеправильно. Подобныефакты обязательно оставляют следв психическом развитии ребенка. И прежде всего это отражается на его отношении к тому родителю, с которым он остается.
Отец, оставивший семью, уже не будет решать многие вопросы. Однакото, в чем он обвинил свою жену в присутствии детей, повлияет на их отношение к матери. На ней будет лежать ответственность за воспитание ребенка, а воспитывать – это не только хвалить и поощрять детей. В процессе воспитания есть много моментов, которые воспринимаются детьмикак неприятные или слишкомстрогие меры. Тяжело воспитывать родителю, чей авторитет подорван. Все его требования и просьбы воспринимаются намного неохотнее, чем того из родителей, кого ребенок уважает и любит.
Если бракоразводный процесс стал жестокойнеобходимостью, то он должен быть делом только разводящихся супругов, а не всех многочисленных родственников и знакомых. Тем более нежелательно вмешательство родителей с той или другой стороны. Только очень дисциплинированные и разумные люди могут удержаться от соблазна повлиять на ребенка, выставляя перед ним одну из сторон в дурном свете.
Частое явление при разводах – « подкуп» ребенка обоими родителями. Та идругая стороны наперегонки стараются проявить к ребенку любовь, осыпать его подарками, чтобы переманить на свою сторону или продемонстрировать окружающим меру своих чувств к ребенку. В первые моменты ребенок воспринимает эти проявления какочень желаемые и приятные. Однако очень скоро ситуация для него проясняется, и он начинает использовать ее в своих целях: становится корыстолюбивым, хитрым, говорит, когда надо, только льстивые слова,причем именно то, что необходимо услышать той или иной стороне.
Для ребенка очень важна ситуация, при которой разводящиеся родители могли бы вести себя как интеллигентные люди, то есть так, какими их знают на работе и окружающие друзья, какими они действительно являются в большинстве случаев. Расходятся два человека, ранее любившие друг друга. На службе они чаще всего считаются способными и даже очень уважаемыми работниками. Ониизвестны своей рассудительностью и способностью решать на производстве сложные проблемы. А вотв кризисной ситуации частной жизни они нередко становятся вздорными, грубыми, чересчур возбудимыми, порой даже истеричными людьми. Каждому из разводящихся супругов не следует забывать, что все те слова и действия, которые ранят когда-то любимого человека, причиняют боль, с последствиями ранят и угнетают их общих детей. Такой подход, вероятно, помог бы многим супругам при разводе избавиться от неприятных сцен и неприличных споров.
КАКВЕСТИСЕБЯПОСЛЕРАЗВОДА
…Бракоразводный процессокончен. Решены материальные проблемы, начинаетсяновая повседневная жизнь. Каждый из родителей теперь имеет право на свою личную жизнь. Одни люди мирятся с разводом быстро, другие привыкают к новому положению более длительное время. Взрослый человек, безусловно,все переживет и перестрадает.
А что же происходит с ребенком? С самого раннего возраста он рос в окружении своих близких, прежде всего бабушек и дедушек, родственников идрузей отца и матери. Теперь этот круг людей, эти связи могут быть нарушены.
Существует мнение, что взаимоотношения между бывшими супругами и их родственниками должны быть прерваны навсегда, чтобы ребенок и оставшийся с ним родитель могли как можнобыстрее порвать с прошлым. Такое решение проблемы весьма спорно. Причины и поводы, по которым враждуют родственники, могут быть разными. Часто невестка не ладит с родителями мужа. Иногда антипатия к ним возникает еще до развода. Возможно, что она появилась обоснованно. Иногда это недовольство зреет во время распада семьи. То же самое можно сказать и о тещах, которые по каким-либо причинам недолюбливают своего зятя, а после развода дочери начинают его ненавидеть, однако своегоотношения к зятю они почти никогда не переносят на внучат.
Ссоры супругов должны были бы оставаться только их делом и не касаться старшего и младшего поколений. Дети обычно любят своих бабушек и дедушек, которые проводят с ними больше времени по сравнению постоянно занятыми родителями. Аво время развода дети чаще всего бывают на попечении бабушек, так как измученным родителям стало некогда заниматься детьми.
Относительно легче решается эта проблема в тех семьях, где дети эмоционально сильнее связаны с отцом и матерью того родителя, с которым они остаются после развода. Бабушку с«другой стороны»внуки забывают обычно быстрее, если они привыкли видетьее редко. Значительно тяжелее бывает ребенку, который вырос на руках бабушки и дедушки, с которыми теперь ему приходится расставаться, так как мать уезжает из этой семьи после развода с мужем и забирает с собой ребенка. Возможно, что со временем ребенок отвыкнет от бабушки идедушки. Новые жизненные условия, другое окружение, иные интересы могут завладеть ребенком, он может быстро забыть о прошлом. Но есть и вторая сторона: очень часто развод бывает намного тяжелее для родителей разводящихся супругов, чем для них самих. А мысль о том, что они расстаются с любимыми внуками, становится для них трагедией…
Разведенным супругам необходимо стремиться сохранить отношение своих детей к бабушкам и дедушкам. Они должны оставаться для ребенка такими же любимыми, какими были до развода отца и матери.
Подобную проблему можно решать только в тех семьях, учленов которых достаточно такта, доброты, объективности и умения разумно взглянуть на создавшуюся ситуацию. Если дети находятся в атмосфере, в которой постоянно оскорбляют их родителей, если они подвергаются бестактным расспросам, выслушивают едкие замечания, то можно считать, что воспитание этих детей находится в большой опасности. В таких случаях лучше ограничиться редкими встречами ребенка с бабушкойи дедушкой. Можно приглашать бабушку с дедушкой в гости, чтобы не усложнять воспитание ребенка и не нарушать его повседневную жизнь.
ВЗАИМООТНОШЕНИЯРАЗВЕДЕННЫХРОДИТЕЛЕЙ
Во время развода супругов суд обычно определяет отношение разведенных родителей к ребенку. Объективно, кратко и строго официально констатируется право уходящего из семьи родителя видеть ребенка в определенные дни, приглашать его в свой дом и т. п. Встречи с ушедшего родителяс ребенком чаще всего бываютисточником раздоров и неприятностей. Какправило, эти встречи являются последней нерешенной проблемой в период развода. Некоторые родители под предлогом заботы о ребенке выражают всю свою ненависть к бывшему супругу, стремятся любой ценой ему отомстить. К счастью, большетаких случаев, когда в решение судавносится примечание о том, встречиребенка с ушедшим родителем зависят от взаимной договоренности бывших супругов.
Подготовка ребенка к встрече с оставившим семью отцом (матерью) иногда сопровождается большим нервным напряжением для всехееучастников. Ребенка отпускают с различными наставлениями, предлагают ответы на возможные вопросы, диктуют запретныетемы разговора. Ребенка наряжают, готовяквстрече. Оночень взволнован, так как не знает, что ждет его «там», он не знает, что ждет его позже, дома, когда он вернется. Посещения ребенка порой становятся новой ареной «борьбы» разведенных супругов, куда они переносят прежний конфликт, который не удалось полностью разрешить разводом.
Неприятности в разведенных семьях иногда носят такой серьезный характер и тянутся так долго, что некоторые ответственные люди выступают с мнением о том, чтобы во время развода ребенку вообще был запрещен контакт с покинувшим его родителем. Вероятно, это мнение основывается на желании обеспечения полной гарантии единоговоспитательного влияния и охраны ребенка от нервных потрясений.
С другой стороны, закон не разрешает лишать родительских прав человека, если у него нет караемых законом провинностей и он не лишен родительской ответственности-уплаты алиментов. Этаюридическая точка зрения подкрепляется еще и чисто общечеловеческим взглядом. Встречи родителя с ребенком являются единственной возможностью поддерживать взаимоотношения с сыном или дочерью. В этих случаях нельзя забывать и о ребенке. И он нуждаетсяво встречах с отцом или матерью в первую очередь для сохранения эмоционального равновесия и дальнейшегоразвития. В коллективе товарищей и одноклассников будет известно: у ребенка есть мать или отец (а это очень важно), хотя они не живут с ним под одной крышей.
Во время бракоразводного процесса суд обычно основывается на мнении: ребенок должен встречаться с родителем, оставившим семью, чтобы отношения между ними не были навсегда нарушены. Если отец и мать достаточно разумны, то такие отношения возможны. Однако взрослые люди должны при этом обладать тактом, великодушием, рассудительностью. Необходимо понять: ребенок оставлен на попечение одного из родителей, следовательно, в интересах их обоих добиться того, чтобы ребенок с уважением и доверием относился к каждому из них. Оскорбления, наговоры на покинувшего семью родителя нарушаютотношение ребенка к воспитывающему его родителю. Они ни в коей мере не прибавляют уважения к излишне разговорчивым мамам и папам. Такая же опасная реакциявозникает у детей, когда ушедший из семьи родитель пытается оговорить попечителя.
Ребенок счастлив, если он идет на встречу с отцом или с матерью спокойно, без трепета, если он ждет этой встречи, во время которой хорошо себя чувствует, если он может радостно возвратиться домой, потому что никто на него не оказывал давления.
Желательно, чтобывстречи с разведенным родителем укрепляли чувства ребенка к его основному воспитателю, чтобы не нарушалось его воспитательное влияние. В свою очередь родитель, с которымребенок встречается, должен чувствовать уверенность в воспитательной целесообразности этих встреч.
Если между разведенными родителями существуют хорошие, товарищеские отношения, то встречи с ребенком не вызывают возражения. Добрые разумные отношения между разведенными родителями создают ребенку сравнительный покой, который так необходим ему. Родители должны понимать иучитывать психологию детей. Иногда даже трудно представит ту иерархию, которуюмогут создать сами дети! В некоторых дворах, например, можно узнать, что дети делятся на тех, кто из полных семей, потом из семей, где не все благополучно, затемдети из семей разведенных родителей и, наконец, дети незамужних матерей. Совершенно очевидно, что в такой среде еще сохранились некоторые старые взгляды. Если бы родители в присутствии своих детей не делали бестактных замечаний, врядли бы их дети сами додумались до подобной шкалы.
Оченьгрустно, чтомы, взрослые, часто бываем неосторожными. Жестоко так относится к детям, которые мучаются из-за ошибок своих родителей.
Во всех детских учреждениях необходимо следить за нормальной жизнью детей из семей, гдеребенка воспитывает один родитель.
Воспитание ребенка в неполной семье-это нормальное воспитание. Но осуществляется онов трудных условиях. На эту мысль надо обратить особое внимание, так как некоторые матери, воспитывая ребенка без отца, считают его воспитание ущербным. Это в корне неверно!
Воспитание ребенка – трудная педагогическая и социальная задача. Наилучший результат в процессе воспитания детей можно получить при совместных усилиях школы, общества и семьи. Трудности при воспитании возникают почти во всех семьях. Количество проблем обычно увеличивается во время полового созревания, когда характер детей становится особенно тяжелым, порой даже невыносимым. Особенно болезненно дети реагируют на частые ссоры родителей, отсутствие ласки и тепла. Порой родители не могут добиться взаимопонимания со своим ребенком. Тогда они могут обратиться за помощью в воспитании ребенка к специалистам. Детей и подростков, которые не могут наладить контакт со своими родителями, называют трудновоспитуемыми. Воровство, непосещение школы, насилие и грубое отношение к своим друзьям – самые распространенные нарушения поведения таких детей. Психологическая помощь семье в воспитании ребенка должна включать в себя два основных компонента – коррекцию и психологическую поддержку.
Социально-педагогическая помощь родителям в воспитании ребенка
Только при совместных усилиях родителей и педагогов воспитание детей может дать положительный результат. Невозможно воспитать всесторонне развитую и целеустремленную личность, если педагоги и родители не смогут объединиться в тандем. Только в процессе слаженной совместной деятельности такого тандема у детей будет формироваться сознание, а также накапливаться опыт правильного поведения в разных жизненных ситуациях. При социально-педагогической помощи в воспитании ребенка дети становятся заметно решительнее и активнее, более настойчивыми в достижении любой цели.
Помощь родителям в воспитании ребенка должен оказывать социальный педагог. Он должен защищать права ученика, решать его социальные проблемы. Социальный педагог работает как с учениками, так с учителями и родителями.
Для эффективной помощи в воспитании ребенка педагог должен владеть всей информацией о формирующей роли отдельной семьи и зависимости данной роли от ценностных приоритетов членов семьи. Тогда педагог без труда может определить, как отношения в семье влияют на характер ребенка, его поведенческие реакции и личностное развитие. Поэтому педагог в своей работе должен использовать различные формы связи с родителями для того, чтобы выяснить особенности отношений в семье.
Социальный педагог помогает преодолевать конфликтные ситуации с родителями, с учениками в классе. Для оказания помощи родителям он может использовать различные приемы консультирования. Это убеждение, эмоциональное заражение, внушение, мини-тренинги, художественные аналоги. Наряду с групповыми методами работы могут применяться индивидуальные консультативные беседы.
На родительском собрании совместно с классным руководителем педагог разрабатывает программу по воспитательной работе, обсуждает проблемы и успехи, как всего класса, так и каждого ученика. Если у него появились вопросы по воспитанию какого-либо ученика, то он приглашает родителей ребенка на индивидуальную встречу. При встрече с родителями он дает профессиональные советы и обсуждает принципы воспитания.
Для оказания помощи в воспитании ребенка педагоги могут проводить классные мероприятия. Подобные мероприятия способствуют сближению классного коллектива. Они помогают найти взаимопонимание и общий язык, проявить семейные увлечения и индивидуальные способности. В совместных мероприятиях могут принимать участие и ученики, и их родители. Педагог в непринужденной обстановке наблюдает за семьями, а затем планирует воспитательную работу, учитывая особенности каждой семьи.
Психологическая помощь семье в воспитании ребенка
Психологическая помощь семье в воспитании ребенка включает в себя большое количество направлений деятельности специалиста. Психолог может дать родителям соответствующие рекомендации, связанные с воспитанием ребенка. При необходимости специалист может направить ребенка во вспомогательные или специальные школы на дополнительную консультацию у логопеда, психоневролога.
Детский психолог поможет определить готовность ребенка к школьному обучению и выявить причины трудностей в обучении. Он также может дать рекомендации по дальнейшей профессиональной ориентации ребенка.
Психологическая помощь в воспитании ребенка должна быть нацелена на проблемы, которые вызваны психологическими причинами и основана на психологическом воздействии.
В первую очередь детский психолог проводит беседу с родителями. Они рассказывают ему о ребенке и о проблемах, связанных с его воспитанием. Затем он беседует с каждым из родителей в отдельности. Это необходимо для выяснения и устранения причины ухудшения взаимоотношений между ребенком и родителями.
Психолог иногда навещает ребенка дома для того, чтобы лучше изучить психологический микроклимат в семье.
Беседа с ребенком – самая ответственная работа психолога. Благодаря многообразию психологических методов психологу чаще всего удается повлиять на поведение ребенка и раскрыть его душу.
Существование множества подходов к воспитанию детей обусловлено индивидуальными особенностями развития каждого ребенка. В таком ворохе педагогической информации современному родителю легко запутаться. Рекомендуем взять на заметку обобщенные правила воспитания детей, оформленные в виде мудрых советов.
Давайте положительные характеристики
Обращаясь к ребенку, давайте ему такие качественные характеристики, которые вы в нем хотите видеть (способный, трудолюбивый, послушный). Дети легко поддаются внушению. Никогда не акцентируйте внимание ребенка на его отрицательных чертах характера, вешая обидные ярлыки “Неумеха”, “Бездарь” и т.д.
Не запугивайте ребенка
Прекратите запугивать ребенка выдуманными чудовищами, хищниками, злодеями. Не стоит подменять недостаток родительского авторитета, заставляя ребенка бояться.
Будьте уверенными родителями
В глазах ребенка его родитель всегда должен оставаться уверенным взрослым человеком. Не показывайте ребенку свою беззащитность, детей это дезориентирует.
Не ссорьтесь при ребенке
Старайтесь выяснять отношения без присутствия ребенка. Частые ссоры родителей могут спровоцировать у ребенка чувство потерянности или агрессивности.
Наказывайте без гнева
Принимайте решение о наказании ребенка за проступок, находясь в уравновешенном состоянии, а не под влиянием гнева.
Подавайте пример
Подавайте пример детям собственными поступками и не злоупотребляйте нотациями.
Следите за соблюдением режима дня
Время сна должно полностью обеспечивать восстановление сил ребенка, а список дел на день должен быть легко выполнимым.
Прививайте правильное отношение к порядку
Любой труд должен поощряться похвалой, вызывать радость и уважение к его результатам.
Обеспечивайте ежедневное гигиеническое воспитание
Ребенок всегда должен быть чистым и опрятным.
Поощряйте занятия спортом
Ежедневное выполнение утренней гимнастики обеспечит хорошую осанку и крепкое здоровье вашему ребенку. А занятия конкретным видом спорта помогут ребенку стать выносливым и уверенным в своих силах.
Любите ребенка
Любите своего ребенка, разделяя отношение к нему и к его поступкам.
Уважайте, верьте и доверяйте
В конфликтной ситуации принимайте сторону ребенка. Потом наедине вы сможете обсудить нюансы конфликта.
Обнимайте и целуйте ребенка
Чаще обнимайте и целуйте своего ребенка, даже если у вас мальчик. Этим вы его не разбалуете. Отец может гладить мальчика по голове в качестве поощрения за хорошее поведение.
Не вынуждайте врать
Не задавайте вопросов, на которые ребенок не хочет отвечать. Не вынуждайте ребенка врать.
Реагируйте на запросы
Всегда реагируйте на вопрос или проблему, с которой к вам обратился ребенок.
Объясняйте причины запретов
Объясняйте ребенку причины ваших запретов с помощью понятий причины и следствия.
Запрещайте правильно
Старайтесь запрещать что-либо ребенку без использования частицы “не”. Скажите “будь аккуратен” вместо фразы “не сори”.
Общайтесь качественно
Выделяйте ежедневно 30 минут времени на качественное общение со своим ребенком.
Побуждайте к самостоятельности
Создавайте условия, в которых ребенок сможет проявлять самостоятельность в поступках или решениях. Лучше это делать в форме игры.
Советуйтесь с ребенком по поводу решения вопросов, касающихся всех членов семьи, будь то планирование обеденного меню или переезд.
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Елена Баенская
Помощь в воспитании детей с особым эмоциональным развитием
(ранний возраст)
От автора
Эта книга посвящается светлой памяти нашего любимого учителя – Клары Самойловны Лебединской. Именно ее тонкий клинический подход к изучению ранних проявлений нарушений эмоционального развития и выделение основных критериев ранней диагностики раннего детского аутизма дали толчок для дальнейших психологических исследований в этом направлении. Нам передалась и глубокая вера Клары Самойловны в то, что поиск возможности максимально ранних коррекционных воздействий в случае признаков аффективного неблагополучия у маленького ребенка может в дальнейшем предотвратить возникновение у него тяжелых форм нарушения эмоционального развития.
Многолетняя практическая работа с различными формами раннего детского аутизма позволила нам увидеть проявления недостаточности функционирования или даже отсутствия у этих детей тех механизмов аффективной регуляции, которые в норме, справляясь со своей задачей, остаются незаметными. Поиск причины нарушения развития, как правило, приводит к углублению понимания нормального хода событий, и в данном случае перед нами открылась возможность по-новому оценить то, что происходит с ребенком в раннем детстве и как складываются аффективные механизмы, организующие первые формы его мироощущения и взаимодействия с близкими и окружающим миром.
Понимание логики возникновения искажения или задержки эмоционального развития определяет направление и характер коррекционной работы. Кроме того, это позволяет осознать смысл многих приемов традиционного воспитания маленьких детей, их направленность на развитие механизмов аффективной организации поведения и сознания ребенка. Современные условия жизни, особенно городской, неизбежно приводят к значительной потере наработанного в прошлых поколениях опыта воспитания, что прежде всего связано с уходом в прошлое традиций «большой семьи». Ребенок воспитывается без постоянного участия старшего поколения, которое во все времена хранило и естественно использовало эти приемы организации поведения малыша. Молодые родители часто увлекаются современными, внешне более прагматическими аспектами воспитания и обучения маленького ребенка. Это может быть и неплохо, но только если при этом не теряется связь разных сторон его душевной жизни, если она развивается и индивидуализируется в общем со взрослым смысловом контексте.
Мы надеемся, что эта работа поможет родителям по-иному взглянуть на внутренний мир ребенка, причем не только в случаях выявления сложностей его эмоционального развития. Как известно, в норме процесс благополучного и гармоничного развития ребенка тоже предполагает периоды различных драматических кризисов. Понимание их природы, так же как и внутреннего смысла других, более спокойных, периодов, поможет близким сохранить уверенность в себе и лучше подготовить малыша к встрече с самостоятельной жизнью.
В связи с изложенным, в задачи этой работы не входило рассмотрение отдельных линий развития психических функций ребенка – сенсомоторной, речевой, интеллектуальной, его внимания или памяти. Важным для нас было представить общую логику усложнения индивидуальных аффективных смыслов во взаимодействии ребенка с миром, развитие его эмоциональных отношений с близкими. Мы надеемся также, что понимание этой общей логики развития поможет использовать опыт, полученный при коррекционной работе с детьми с серьезными нарушениями эмоционального развития, и в других, более обычных, случаях – например, поможет специалисту-диагносту более адекватно оценить не только запас знаний или умений малыша, но и степень его эмоциональной зрелости, а сотруднику детского учреждения – строить свои взаимоотношения с детьми в соответствии с эмоциональным возрастом каждого из них.
Особая благодарность автора – родителям детей с аутизмом, с которыми мы сотрудничали на протяжении многих лет, за их преданность, стойкость, умение радоваться малейшим знакам движения ребенка, за готовность делиться своим опытом и постоянно учиться самим, за их творческую позицию и веру в наше общее дело.
Введение
Трудности эмоционального развития детей в раннем возрасте – проблема, с которой сталкиваются прежде всего их близкие, а также воспитатели и психологи дошкольных учреждений, в которые могут попадать такие дети. Эти трудности охватывают широкий спектр особенностей реагирования маленького ребенка, осложняющих его взаимодействие с окружающим миром, – повышенная возбудимость, впечатлительность, пресыщаемость в контактах со средой и малая активность во взаимодействиях с ней, трудности адаптации к непривычным условиям; сложности развития отношений с близкими людьми и взаимодействия с посторонними, а также с другими детьми; раннее возникновение поведенческих проблем: страхи, агрессия, негативизм, влечения и др.
Именно психологи, педагоги и воспитатели как специальных, так и неспециальных дошкольных учреждений часто впервые обнаруживают у ребенка особенности эмоционального развития, которые становятся более явными в период его адаптации к яслям или детскому саду. При этом перед ними неизбежно встают крайне важные и ответственные задачи: правильно идентифицировать эти особенности, подобрать наиболее адекватный подход к воспитанию и обучению такого ребенка, помочь ему «прижиться» в дошкольном учреждении, при необходимости ориентировать родителей на обращение к нужному специалисту.
Происхождение наблюдаемых особенностей эмоционального развития может быть различным: последствия раннего органического поражения; соматическое неблагополучие; следствия неблагоприятных условий воспитания; характерологические особенности ребенка; закономерные проявления возрастных критических периодов в процессе нормального психического развития и, наконец, ранние нарушения и искажения аффективного развития. Разумеется, в каждом случае различны как качество, интенсивность и динамика наблюдаемых эмоциональных особенностей, так и степень их «отзывчивости» на коррекционные воздействия.
Обычно к специалисту обращаются именно по поводу выраженных нарушений эмоционального развития, когда необходимость ранней коррекционной помощи очевидна уже всем. Одним из таких случаев является ранний детский аутизм – наиболее сложный тип дизонтогенеза (нарушения психического развития). Частота раннего детского аутизма по последним данным составляет 1–15 случаев на 10 000 детей. Большинство специалистов, изучающих это нарушение развития, при указании на его всепроникающий характер в качестве центральной проблемы выделяют особенности формирования аффективной сферы детей с аутизмом, отмечаемые уже на самых ранних этапах развития.
Проблема ранней диагностики эмоциональных нарушений
Рождение ребенка – событие всегда и радостное и одновременно тревожное для родителей. Все ли благополучно? Как лучше воспитывать малыша? Эти и многие другие вопросы неизбежно встают перед близкими ребенка. Конечно, существуют собственная материнская интуиция, советы опытных бабушек, книги, наконец возможность регулярного посещения врачей в поликлинике. Однако даже самое тщательное наблюдение родных и специалистов не всегда может уберечь от упущения признаков неблагополучия психического развития ребенка.
Представление о нормальном ходе психического развития опирается, как известно, на соответствие возрастным рамкам определенных формальных показателей становления отдельных психических функций (восприятие, моторика, речь и т. д.). При этом отслеживается своевременность прохождения основных этапов развития (когда ребенок сел, встал, начал фиксировать взгляд, следить за движением игрушки, брать ее в руку, координировать движение руки и взгляда, когда появились гуление, лепет, первые слова и т. д.). Именно по этим известным признакам обычно идет оценка степени благополучия физического и психического развития малыша (Фигурин Н.Л., Денисова М.П., 1949; Щелованов Н.П., 1960; Аксарина Н.М., Кистяковская М.Ю., 1969).
Прохождение этапов эмоционального развития также может быть отслежено по возрастным «вехам». Однако, как правило, этому процессу столь большого внимания не уделяется. Пожалуй, если в поведении ребенка вовремя не формируются такие яркие проявления благополучия эмоционального развития, как улыбка, интерес к человеческому лицу, узнавание близких, может возникнуть тревога. Естественно также, что вызывает беспокойство малая отзывчивость на воздействия извне, выраженная пассивность в контактах с окружением либо, наоборот, чрезмерная возбудимость. Однако эти настораживающие тенденции часто расцениваются как проявления особенностей характера малыша – таких как ранимость, впечатлительность.
Для адекватной оценки благополучия формирующейся эмоциональной сферы крайне важно, однако, заметить не только отсутствие или задержку появления какой-то обязательной поведенческой реакции, но и определить ее качество. Как бы это ни казалось парадоксальным, наиболее тяжелые и сложные нарушения эмоционального развития, которые возникают, например, при раннем детском аутизме и становятся очевидными к 2,5–3-летнему возрасту ребенка, могут закономерно вырастать из тонких, едва уловимых, признаков аффективного неблагополучия на самых ранних этапах психического развития. Часто их вообще трудно зафиксировать по каким-либо формальным критериям, поскольку развитие ребенка вполне может укладываться в границы нормы, а иногда по ряду параметров выглядеть и как опережающее. Даже очень внимательные родители не всегда могут правильно оценить своеобразие поведения ребенка, характер его реагирования на близких и окружение в целом. Порой значимые признаки патологических тенденций аффективного развития вначале ошибочно воспринимаются как положительные качества малыша – чрезвычайно спокойного, «удобного», не просящегося на руки или крайне бесстрашного.
Во многих случаях родители даже чувствуют, что с ребенком «что-то не то», но что именно – понять не могут: то ли у ребенка такой особый характер, то ли они сами не являются достаточно умелыми и «правильными» во взаимодействиях с ним. Это особенно трудно понять, когда такой ребенок – первый. Часто осознание проблем начинается тогда, когда у мамы появляется возможность сравнивать своего малыша с его сверстниками (на приеме в поликлинике, при встречах с детьми друзей, на детской площадке и т. д.).
К сожалению, в большинстве таких случаев не помогает и раннее обращение к специалистам – педиатрам и невропатологам. Они чаще всего не поддерживают родительских опасений, пока ребенок находится в младенческом возрасте. Когда ребенок становится немного старше и возрастающие трудности его психической организации начинают проявляться все более явно, возникают предположения о возможной недостаточности интеллектуального и/или речевого развития, о каких-то нарушениях в области восприятия. Так, если малыш не реагирует адекватно на обращение к нему, не откликается на свое имя, то естественно, что близкие прежде всего предполагают у него снижение слуха, а если он не говорит – наличие речевых нарушений. Подозрения о серьезных трудностях эмоционального развития возникают, как правило, в последнюю очередь. Тем не менее эти трудности достаточно распространены, и благополучие развития аффективной сферы должно отслеживаться так же тщательно, как и благополучие сенсорного, моторного, речевого и интеллектуального развития. Для этого есть все возможности, поскольку основные феномены и обязательные этапы нормального эмоционального развития маленького ребенка, в общем, достаточно изучены.
Цель данной работы – показать формирование необходимых механизмов эмоциональной регуляции поведения ребенка в раннем возрасте (Никольская О.С., 1990). Часть из них обеспечивает последовательное приспособление ребенка к стабильным жизненным циклам; другие позволяют малышу адаптироваться к неожиданно меняющимся обстоятельствам, помогают ему обретать самостоятельность, справляться с препятствиями, опасностью. Важнейший из этих механизмов, который формируется и начинает действовать почти сразу после рождения ребенка, помогая «вызреванию» всех остальных, – это механизм, регулирующий его эмоциональные взаимоотношения сначала с близкими людьми, а затем – со сложным миром человеческих отношений, в который он вступает.
Мы увидим, что всякий раз включение нового аффективного механизма в систему эмоциональной регуляции поведения ведет к временной нестабильности: появлению страхов, капризов, непослушания. Некоторые из таких моментов традиционно считаются кризисами детского развития. Их необходимо отличать от признаков настоящего неблагополучия в раннем эмоциональном развитии ребенка, которые в дальнейшем приводят к серьезным нарушениям. В этой книге мы постараемся охарактеризовать их различия.
Итак, рассмотрим наиболее значимые моменты эмоционального развития маленького ребенка.
Основные этапы эмоционального развития ребенка в норме
Процесс психического развития ребенка в первый год жизни невозможно рассматривать вне его постоянного взаимодействия с матерью, которая является посредником и организатором практически всех его контактов с внешним миром. Анализу процесса взаимодействия в диаде мать-дитя , его динамики в разные возрастные периоды посвящен ряд работ как отечественных, так и зарубежных исследователей (Выготский Л.С., 1983; Лисина М.И., 1974; Мещерякова С.Ю., 1978; Мазитова Г.Х., 1977; Авдеева Н.Н., 1982 и др.). Ребенок на ранних этапах развития зависит от матери не только физически – как от источника обеспечения всех его витальных потребностей (в сытости, тепле, безопасности и т. д.), но и как от регулятора его эмоционального состояния: она может успокоить, расслабить, взбодрить, утешить, поддержать эмоциональную устойчивость, выносливость, увеличить активность, снизить истощаемость и настроить на усложнение взаимоотношений с окружающим миром. Важнейшим условием для этого является возможность синхронизации эмоциональных состояний матери и ребенка: заражение улыбкой, настроением, появление сопереживания по поводу происходящего вокруг. Для ребенка чрезвычайно важны материнское спокойствие и уверенность в себе, дающие ему ощущение надежности, поскольку именно так реализуется первичная потребность малыша в стабильности и эмоциональном комфорте (Эриксон Э.,1992). Многим известно, насколько более спокойным и благополучным в сравнении с первым нередко оказывается второй ребенок: он взаимодействует с уже более опытной мамой – умелой и более легкой в общении.
1-й этап – возраст до 2–3-х месяцев. Центральным моментом психического развития ребенка в первые месяцы жизни, как известно, является формирование индивидуальной привязанности (Ainsworth M.D., 1962 и др.). В рамках этой эмоциональной общности, по Л.С. Выготскому (1984), в переживании «Пра Мы», вызревают и развиваются индивидуальные аффективные механизмы ребенка, которые в будущем трансформируются в способность самостоятельно разрешать жизненные задачи: организовывать себя, сохранять и поддерживать активность в отношениях с миром.
Рассмотрим подробнее эти аффективные механизмы и процессы их формирования в раннем возрасте при взаимодействия ребенка с близкими.
В процессе развития перед ребенком последовательно встают все более сложные жизненные задачи, и для их решения на каждом этапе возникает необходимость активного включения в работу нового способа организации поведения.
Первой такой жизненно важной задачей становится взаимное приспособление младенца и матери друг к другу в обычных ситуациях взаимодействия (кормление, купание, пеленание, укладывание спать и т. п.). Эти ситуации повторяются изо дня в день, и именно в них младенец вырабатывает первые аффективные стереотипы поведения, свои первые индивидуальные привычки (например, принимает пустышку или нет, засыпает на маминых руках или в кроватке и т. п.). Так происходит первичная адаптация ребенка к условиям окружения и прежде всего к тем из них, которые являются достаточно стабильными и однообразными. Стабильность (регулярность и ритмичность) обыденной жизни задает прежде всего мать ребенка, поскольку, как уже говорилось, именно она является организатором и постоянным посредником удовлетворения абсолютно всех жизненных потребностей ребенка (в сытости, тепле, комфорте, тактильных контактов, общении и других).
Эти первые, доминирующие вначале формы адаптации ребенка, основанные на усвоении общих с близким окружением стабильных элементов жизни, еще очень ограниченны. Младенец первых двух-трех месяцев жизни характерно нетерпелив, он плохо реагирует на изменение распорядка дня, например, на нарушение режима кормления, сна-бодрствования и т. д.), на перемену обстановки; он тяжело переживает замену ухаживающего за ним человека, привыкнув к определенным «рукам» и манере поведения (Brazelton Т.В., 1972).
Выраженные аффективные проявления ребенка в этот период носят в основном негативный характер и выражаются в крике или плаче. Их приспособительным смыслом является простое сигнальное воздействие на взрослого, призыв удовлетворить насущные потребности, устранить неприятное. Однако эти сигналы призывают взрослого не только к прямому удовлетворению конкретной потребности ребенка. Взрослый, как правило, применяет и более общие способы утешения малыша. Самыми распространенными из них являются прочно вошедшие в традиционную культуру вынянчивания ребенка укачивание, баюканье, соска-пустышка. Характерно, что все они основаны на ритмической организации очень важных для младенца ощущений, в первую очередь вестибулярных, оральных, тактильных. Малыш вскоре сам начинает активно использовать эти и другие (например, сосание пальца) приемы, которые помогают ему успокоиться, когда рядом нет кого-то близкого. Впоследствии, когда ребенок овладевает более сложными способами «самоуспокоения» и «самотонизирования» , потребность в них становится меньше – так, к шести-семи месяцам сосание пальца обычно прекращается (Braselton T.B., 1982). Однако эти приемы могут закрепиться прочно, если малыш находится в условиях длительного дискомфорта (лишен внимания близких и т. п.). Примером может служить нередко наблюдаемое у детей и более старшего возраста бесконечное раскачивание и сосание пальца или уголка пеленки в случаях так называемого госпитализма (временного изменения психического состояния и поведения ребенка, вызванного хроническим недостатком общения) (Spitz R.А., 1945; Bowlby J., 1979).
В норме близкие довольно скоро овладевают способами ухода за ребенком и приемами контроля над его эмоциональным состоянием, поэтому, как правило, конец третьего месяца характеризуется возникновением равновесия в выражении положительных и отрицательных эмоций (Валлон А., 1967; Выготский Л.С., 1984), а взаимодействие ребенка с матерью все больше начинает определяться положительными эмоциями.
2-й этап – от 3-х до 5–6 месяцев. К этому времени основные стереотипы удовлетворения потребностей у ребенка уже сложились, и на первый план выходит его потребность в общении, внимании и непосредственном эмоциональном отклике взрослого.
Как известно, само лицо человека с первого месяца жизни является для младенца наиболее сильным и значимым раздражителем. Теперь, однако, все более значимым становится его эмоциональное выражение, глаза и улыбка близкого. Если младенец двух-трех месяцев на любое лицо, и даже на его очень грубую имитацию (в эксперименте, например, круг и две точки вместо глаз) или маску реагирует оживлением и предпочитает его по времени фиксации любому другому предъявляемому стимулу, то после трех месяцев ребенок ждет именно улыбки взрослого. Известны также экспериментальные данные, согласно которым дети чаще и дольше смотрят в лицо матери, когда оно выражает удовольствие (Epanchin B.C., Paul J., 1987). Более того, существуют наблюдения (эксперименты О.В. Баженовой, 1985), свидетельствующие о том, что в этом возрасте ребенок при виде безучастного лица, склонившегося над ним, испытывает беспокойство и тревогу.
Начинает развиваться новый класс индивидуальных жизненных стереотипов ребенка – привычных ему способов установления и поддержания коммуникации, непосредственного эмоционального общения. Ранее требовательный крик начинает становиться разнообразнее, приобретает интонации просьбы (Брунер Дж., 1977). Ребенок усваивает все более и более разнообразные формы коммуникации, участвуя в привычных ритуалах эмоционального взаимодействия с взрослым в различных ситуациях (уход за ребенком, стереотипы ранних игр, принятых в данной семье, и пр.). Наиболее распространенной формой и способом получения общего удовольствия в это время становится игра в «прятки» – появление и исчезновение из поля зрения малыша лица взрослого, когда последний на секунду закрывает свое лицо или лицо ребенка. Момент возобновления глазного контакта переживается малышом наиболее остро и вызывает у него бурный восторг.
В дальнейшем в общих играх с взрослым все большее значение постепенно начинает приобретать не только непосредственное эмоциональное «заражение», но и общее сосредоточение, например, на яркой цветной и звучащей игрушке. С ее помощью взрослый получает возможность не только успокоить малыша, но и развеселить его, повысить его активность. Следует отметить, что во взаимодействиях такого рода особо важную роль продолжает играть их ритмичный и повторяемый характер.
Вскоре ребенок и сам получает возможность самостоятельно тонизировать себя с помощью активной манипуляции сенсорной средой. К этому времени у него уже появляется способность не просто брать игрушку, но и осуществлять с ней различные координированные действия (стучать, бросать, вертеть и т. п.), получая разнообразные сенсорные ощущения. Нужно особо отметить, что последние являются значительно более сложными и разнообразными, чем те, которые связаны с примитивными действиями самораздражения, характерными для ребенка в возрасте первых двух-трех месяцев. Тем не менее они пока тоже остаются ритмически организованными и больше направлены на воспроизведение определенного искомого сенсорного (звукового, зрительного, тактильного) эффекта, чем на активное обследование среды.
Необходимо также отметить, что коренные изменения в оценке ребенком аффективного состояния другого человека, происходящие в течение первого полугодия жизни, заключаются в появлении большей ориентации на качество этого состояния, то есть на его «знак» (положительный, отрицательный, либо нейтральный). По данным экспериментального исследования (Лисина М.И., Мещерякова С.Ю., Сорокина А.И., 1983), дети первого полугодия более чутко реагируют на различие интенсивности внимания взрослого. Для них, например, не столь существенно то, что экспрессии взрослого в данный момент отрицательны (с выражением гнева, укоризны), но в то же время у детей этого возраста резко проявляется особая отрицательная реакция на безразличие взрослого, и в этом случае ребенок выглядит встревоженным, угнетенным, огорченным.
3-й этап – от 5–6 до 10–11 месяцев Это этап формирования и преобладания в поведении «циркулярных (круговых) реакций» (по Ж.Пиаже, 1956), который охватывает значительную часть второго полугодия жизни ребенка.
Вскоре после того, как ребенок начинает подтягиваться и опираться на ножки, для его поведения становятся характерными бесконечные прыжки и выбрасывание игрушки или пустышки из кроватки. При этом важно, что с наибольшей интенсивностью и, главное, с наибольшей радостью эта циркулирующая активность превращается в игру в присутствии и при участии в ней взрослого. При этом ребенок получает удовольствие не только от совершаемых им действий, но от реакции взрослого. Такой же характер бесконечного повторения приобретает в этом возрасте и более ранняя игра в «прятки». Теперь ребенок уже сам может прятаться и высовываться, ловя взгляд взрослого. Подобная повторяемая активность позволяет ребенку самостоятельно поддерживать ощущение надежности и стабильности в отношениях с миром. В то же время с ее помощью происходит дальнейшее развитие взаимодействий с близкими. Именно на основе таких одинаково воспроизводимых реакций обычно складываются игровые ритуалы, дающие взрослому и ребенку возможность объединить внимание, сосредоточиться уже не только непосредственно друг на друге, но и на каком-либо внешнем объекте, доставляющем им обоюдное удовольствие. Эти ритуалы подготавливают возможность появления первых обозначений подобных ситуаций и готовят как ребенка, так и взрослого к возможности управлять вниманием друг друга и координировать свои эмоциональные реакции и оценки.
С возможностью управлять вниманием другого связано развитие у ребенка готовности следить за указательными жестами взрослого и появление на этом этапе собственного указательного жеста.
Начинает формироваться способность к координированному взаимодействию. До сих пор направленное обращение к взрослому было для ребенка не столь актуально. Взрослый и ребенок составляли настолько слитное единство, что желания малыша выполнялись как бы автоматически – в ответ на простое обозначение им какого-либо требования или сигнала о дискомфорте. Если раньше ребенок просто тянулся к объекту желания, то теперь он протягивает к нему ручки, устремляя взгляд на взрослого, что свидетельствует о появлении первых обращений и указательного жеста .
Формируется обратная связь и в эмоциональном взаимодействии. Ребенок постепенно начинает учитывать эмоциональную реакцию взрослого на свои действия. Если на более раннем этапе развития у малыша наблюдалось примитивное аффективное «заражение» наиболее ярким состоянием другого человека (первоначально – зевотой, позднее – смехом, плачем), выражавшееся в пластическом отражении этого состояния, то теперь начинает формироваться способность к истинному подражанию эмоциональным реакциям взрослых. Так, пятимесячный ребенок уже может имитировать выражение лица матери и с удовольствием играть с выражением своего лица в зеркале (Braselton T.В., 1982). Эта способность адекватного эмоционального реагирования, отрабатываемая первоначально в игре, приводит к взаимной координации эмоциональных состояний; в результате у ребенка появляется возможность более активного и разнообразного воздействия на окружающее. К шести месяцам ребенок уже хорошо распознает основные эмоции своих близких и начинает сам дифференцированно и адекватно выражать свое отношение к той или иной ситуации (удивление, обиду, грусть, гнев, радость, растерянность, смущение и т. п.).
Таким образом, описываемый период является этапом интенсивного формирования технической стороны эмоционального взаимодействия в диаде мать-дитя, освоения ребенком всех необходимых его компонентов – таких, например, как возможность самостоятельно изменять положение тела, дистанцию общения, выражение лица, – но центральная роль, безусловно, принадлежит взгляду как сильнейшему регулятору поведения.
Во втором полугодии жизни младенцы, как правило, уже начинают оценивать выражение неудовольствия взрослого как нечто принципиально важное и реагировать на него соответствующим образом (хмуриться, отстраняться, обиженно плакать).
Все бо́льшая избирательная ориентация ребенка на эмоциональные реакции близкого человека качественно меняет его отношения с окружением. Он становится менее зависимым от его непосредственных стимулов и более зависимым – от опосредующей эмоциональной реакции матери, теперь не просто успокаивающей или активизирующей, а уже направленно организующей его поведение. Близкому взрослому со все бо́льшим успехом удается «уговорить» ребенка чуть подождать, потерпеть те или иные дискомфортные условия, «заразить» его своим спокойствием и положительными эмоциями, сосредоточить внимание ребенка на чем-либо важном или интересном. Данные А. Гезелла (1974) подтверждают, что в возрасте 7–8 месяцев малыш приобретает значительно бо́льшую аффективную стабильность в отношении контактов с миром, и можно предположить, что огромный вклад в ее достижение вносит дифференцированная ориентация ребенка на эмоциональную реакцию матери.
Однако и эти, более сложные, способы разработки стабильных надежных отношений ребенка с миром тоже оказываются недостаточными. Малыш становится по-новому уязвимым в своих возможностях адаптации. Он начинает демонстрировать тревожность при нарушении не столько привычных форм ухода, сколько стереотипа отношений с близкими. Выше говорилось о том, что узнавание младенцем матери отмечалось еще до полугодовалого возраста, это проявлялось в том, что при взаимодействии с ней он больше радовался и чаще проявлял инициативу, чем при контактах с другими окружающими, – это так называемое положительное узнавание (Мазитова Г.Х.,1979). Теперь болезненно воспринимается отсутствие близкого взрослого. При уходе матери – центра аффективной адаптации малыша к миру – в этом возрасте у ребенка закономерно возникает тревога. Так же, как в двухмесячном возрасте ребенок был особо чувствителен к постоянству ухаживающего за ним лица, теперь он нуждается в стабильности эмоционального реагирования матери.
Результатом разработки стереотипа индивидуальных отношений с близкими является и характерный для возраста 8 месяцев страх «чужого лица»: при виде незнакомого человека ребенок демонстрирует страх и неудовольствие (Maccoby E., Masters J., 1970; White B.L., 1975) или хотя бы смущение и замешательство (Смирнова Е.О., Кондратович И.А., 1973).
Этот новый период тревоги и страхов ребенка отражает на самом деле успехи в его развитии, но ставит перед взрослым новую задачу: помочь ребенку преодолеть тревогу, возникающую при нарушении привычных форм жизни. Механизмы, способные разрешить эту задачу, начинают «вызревать», как и раньше, в общих играх. Содержанием этих игр, конечно, остается и непосредственное эмоциональное «заражение» и общение по поводу игрушки. Вместе с тем все большее место в них начинает занимать переживание совершенно новых и особых впечатлений. Теперь малыша начинает привлекать и веселить то, что его раньше пугало. Самые первые страхи ребенка были связаны с быстрым приближением к нему, резким нарушением равновесия, внезапным прерыванием привычного ритма. На этом этапе в рамках общей игры подобные действия начинают его смешить: он хохочет, когда его «бодают», «догоняют», подбрасывают на коленях и руках и т. д. В игры вносится всё больше новизны и неожиданностей, вплетаемых как впервые возникающий элемент сюжета, приключения в общий, привычный для малыша ритмически организованный и привычно повторяющийся стереотип игры («Сейчас я тебя съем», «По кочкам, в ямку бух» и т. п.). Так ребенок начинает тренировать возможность пережить ситуацию нарушения стереотипа и испытать удовольствие от неожиданности.
ействие происходит в 1927-1933 годах. Криста, дочь Ваньи и внучка Саги, - необычайно красивая, мечтательная девушка неожиданно узнает о тайне своего рождения. И еще - о своем предназначении дать жизнь совершенно особому ребенку, которого ожидали многие поколения ее рода. Непросто складывается жизнь Кристы. Она любит, страдает, разочаровывается… и все-таки находит свое истинное счастье. Давным-давно, много сотен лет тому назад Тенгель Злой отправился в безлюдные места, чтобы продать душу Сатане. С него, по преданию, начался род Людей Льда. Тенгелю было обещано, что ему будет сопутствовать удача, но за это один из его потомков в каждом поколении Людей Льда обязан будет служить дьяволу и творить зло. Признаком таких людей будут желтые кошачьи глаза, и все они будут иметь страшную колдовскую силу. И однажды родится тот, кто будет наделен сверхъестественной силой, которой в мире еще никогда не было. Проклятие будет висеть над родом Людей Льда до тех пор, пока не найдут место, где Тенгель Злой зарыл горшок, в котором варил колдовское зелье, вызывавшее Князя Тьмы. Так говорит легенда. Правда это или нет - никто не знает. Случилось так, что Тенгель Злой нашел источники жизни и испил воду зла. Ему были обещаны вечная жизнь и неограниченная власть над всем человечеством, если он продаст своих потомков - представителей рода Людей Льда - силам зла и самому дьяволу. Но времена были неподходящие, и Тенгель Злой предпочел заснуть где-то в укромном месте до лучших времен. Горшком же, о котором шептались, был кувшин с водой зла, который он повелел закопать. А сейчас он сам с нетерпением ждал сигнала, который должен разбудить его. Но в 1500-х годах в роду Людей Льда родился человек, отмеченный проклятием, который попытался творить добро вместо зла, за что получил прозвище Тенгель Добрый. В саге рассказывается о его семье, главным образом о женщинах его рода. Одна из потомков, Шира, смогла в 1742 году достичь источников жизни и взять чистой воды, которая нейтрализует действие воды зла. Но никто пока не нашел еще зарытый кувшин. И все на самом деле ужасно боятся, что Тенгель Злой проснется, прежде чем это произойдет. Сейчас известно, что он прячется где-то на юге Европы, и что его может разбудить заколдованная флейта. Поэтому Люди Льда очень боятся флейт.
Маргит Сандему
Заколдованная луна
1
Темнота наступила слишком быстро, это удивило его.
Он уже больше не знал, где он.
Дождевые тучи - вот из-за чего наступила эта неожиданная и полная темнота. И сейчас его терзали дождь и ветер, столь же неожиданные, как и темнота.
Надо было ему, конечно, надеть зюйдвестку. Но кто мог предполагать? Вечер был - как и все другие вечера сейчас, осенью, к тому же он был слишком поглощен своими делами, чтобы вовремя обратить внимание на неожиданную перемену погоды.
Кричать тоже было бесполезно. Его бы никто не услышал, ведь он находился слишком далеко от дома.
Его охватило острое ощущение какого-то неудобства. И причиной этого был не страх перед погодой, хотя она, честно говоря, была прескверной. Нет, его испугало что-то другое.
И все равно…
И все равно, перед ним что-то было. Там кто-то сидел.
Но это невозможно!
По спине его пробежал холодок.
Только этого мне не хватало! Я слишком стар, мое сердце не выдержит такого испытания. Дождь и ветер да еще и… это!
Он с трудом сглотнул слюну. Почувствовал себя беспомощным пленником яростно разбушевавшейся стихии. И того, что было перед ним.
– Прочь от меня, Сатана! - крикнул он, но ветер поглотил его голос.
– Кто ты? Что тебе надо?
Он не ожидал ответа и не получил его.
Бежать? Куда? Он ведь знал, что позади него. Только бездна. Бездонная пропасть. Перед ним маячила эта тень. По сторонам - ничего.
Он почувствовал, что ужас вытесняет в нем все другие чувства. Дышать становилось все труднее.
– Я хороший человек, христианин, - прокричал он, и ветер снова полоснул его по щекам и шее дождем. - Я молюсь, садясь за стол и отходя ко сну, я хожу в церковь каждое воскресенье и всегда жертвую много денег. На что я сдался тебе, дух преисподней? Моя жизнь была достойнее, чем у большинства других, я не какой-нибудь грешник.
Молчание. Он почти терял равновесие под ударами ветра.
Эта темень! Черно, как в мешке. Он скорее догадывался, что там, впереди, кто-то есть, нежели видел.
Казалось, что это фигура человека.
Не может быть, нет, там просто никого не могло быть.
Ему пришлось ухватиться руками, чтобы порывы ветра не сбили его с ног. Сердце его билось так сильно, что он стонал, он читал "Отче наш" с невероятной скоростью, его подташнивало, и он чувствовал, что близок к смерти.
Нет, какая чепуха, он уже, конечно, не молод, но и не древний же старик. Все считали, что он - человек из железа и стали, сломить которого не может ничто на свете.
– Скажи свое имя! - крикнул он грубо. И в тот же миг пожалел о сказанном.
Тень поднялась и вздыбилась над ним горой. Он чуть не отпрянул, но там была бездна.
– Нет! - задохнулся он. - Ты? Нет, нет! Только не ты!
Он попытался опереться на что-нибудь сзади, но опоры не было.
– Милостивый Иисусе, помоги мне, спаси меня от этой… мерзости!
То, что приблизилось, оттесняло его назад. Бездна ждала…
Но случилось это довольно давно.
– Ой! Ну и луна, - прошептала Криста, глаза ее восхищенно сияли. - Колдовство, колдовская ночь, как будто все злые силы сговорились!
Она стояла у окна, наблюдая удивительное явление природы - совершенный лунный венец. Рассеянный венок света всех цветов радуги вокруг такого же бледного и мистического диска луны.
Криста была самой романтичной из всех потомков Людей Льда. Она жила в мире мифов и добрых, хороших людей, которые встречались ей в действительности. Ни в одном живом существе она никогда не видела ничего дурного. Дурное она оставляла загадочным созданиям, населяющим тот мир, который нам, людям, неведом.
Все женщины, начиная от Анны-Марии - по прямой линии - ее дочь Сага, внучка Саги Ванья и ее дочь Криста были удивительно похожи. Слабые, красивые и нежные женщины с темными гладкими волосами, подвижной фигуркой и печальными мыслями. А Криста была к тому же не только самой романтичной, но и самой красивой. И наиболее наивной. И если бы она не была осторожна, то легко могла бы стать для бессовестных людей беззащитной добычей.
Все они были именно такими женщинами, которые привлекают к себе внимание суровых и сильных мужчин.
– Криста?
Лишь через пару минут внимание ее переключилось с луны - там, на небосводе. В этот вечер луна казалась больной. Она словно дрожала. А закрывавшая ее дымка делала луну почти волшебной. Она пугала и словно бы предостерегала, думала Криста.
Колдовская ночь.
"Как будто луна хочет мне что-то сказать", - подумала она как всегда романтично, и в тот же миг из соседней комнаты раздалось столь же смиренное, сколь и настойчивое "Криста!".
Она неохотно отвернулась от окна, ведь ей показалось, что между ней и луной установился такой прекрасный контакт, и вошла в столовую. Кристе и в голову не могло прийти сказать. "А сейчас-то тебе что надо?" У нее никогда не появлялись подобные мысли, это вообще было не в ее стиле.
– Да, папа, что случилось?
Франк Монсен сидел в кресле, ноги его были накрыты пледом. На бледном лице краснел нос - как будто от того, что он хронически мерз. И он казался таким старым, что больше был похож на ее деда, чем на отца.
– Могу ли я тебя попросить налить мне кофе погорячее? Ужасно не хочется тебя беспокоить, но…
– Конечно, - вежливо сказала она и принесла кофейник.
Рука с выступающими венами, дрожа, потянулась за чашкой.
– Спасибо, моя дорогая, какая же ты заботливая! Что бы я делал без тебя, мое прекрасное дитя?
Она смотрела на него с отсутствующим видом. Бедный отец, он намного моложе здоровяка Хеннинга из Линде-аллее, но уже развалина. И он был таким всегда, сколько Криста его помнила. Всегда дряхлый, всегда требующий сочувствия. И он получал его от нее в полной мере. Он был покалечен на Востоке, много-много лет назад.
Кристе не приходило в голову, что Франк слишком рано сдался. Что он просто уселся в кресло и просто стал больным, прося извинения за то, что другим приходилось его обслуживать. Это произошло постепенно, почти незаметно. Раньше он, по крайней мере, выходил из дома. Брал ее с собой на собрания в свободную церковь, чтобы увлечь ее всем тем, что составляло смысл его жизни Он провожал ее в школу и из школы, следил за ней бдительным отцовским оком.
Но постепенно, с годами, Франк успокоился, он стал более уверен в том, что никогда не лишится ее. Или наоборот? Что она стала девушкой, и ее надо держать дома? Непосвященному было трудно определить: успокоился ли он или же стал более подозрительным. А Криста вообще ни о чем таком не думала, она соглашалась со всем, что говорил или делал Франк. У не никогда не возникало ощущения, что его любовь, его забота о ней просто могли быть более или менее осознанной формой шантажа.
