Когда-то давно жили в одной местности две сестры. Старшая была красивая и добрая девочка, а младшая - злая, жадная.
Однажды в ясный осенний день младшая сестра сказала старшей:
- Сестра, пойдем в горы собирать желуди.
- Хорошо, они, наверное, ужо созрели и осыпались. Пойдем пособираем,- ответила старшая сестра. Они взяли по мешку и отправились в горы. В горах им попадалось много потрескавшихся желудей. Сестры усердно собирали их и клали в мешки. Но младшая украдкой сделала в мешке старшей дырку, и, сколько та ни собирала желудей, ее мешок никак не наполнялся: желуди вываливались из дырки и падали на землю. А сзади шла младшая сестра и, не разгибая спины, подбирала их.
Я уже наполнила мешок, сестра. Пойдем домой,- сказала она.
А старшая ответила:
- Ах, ты уже набрала? Как быстро! А мой мешок еще не полон.
- Тогда не торопись, собирай. А я вернусь домой,- сказала младшая и быстро ушла.
Старшая сестра осталась одна. Разыскивая желуди, она незаметно зашла далеко в горы и скоро сбилась с дороги.
Ах, что же мне теперь делать?
С плачем блуждала она по горам. Тем временем совсем стемнело. Неожиданно девочка увидела ветхий маленький храм. В нем одиноко стоял Дзидзосама (Дзидзосама- божество, покровительствующее детям.). Лицо у него было ласковое, доброе. Старшая сестра опустилась перед Дзидзосама на колени и почтительно поклонилась ему.
Дзидзосама, Дзидзосама, в горах стемнело. Я, бедная девочка, не знаю, как быть. Разреши мне, пожалуйста. переночевать эту ночь здесь.
Гм, гм! Оставайся, я не против. Но в последнее время с наступлением ночи откуда-то собирается сюда много красных и синих чертей; они пируют и шумят. Не будет ли тебе страшно ночевать здесь? - ответил Дзидзосама.
Ой! - вскрикнула старшая сестра.- Но мне некуда больше идти!
И она заплакала. Дзидзосама пожалел ее:
- Хорошо, хорошо. На эту ночь я спрячу тебя за своей спиной. Но ты должна тоже кое-что сделать.
А что мне надо сделать?
- За моей спиной на стене висит шляпа из осоки. Когда наступит полночь, соберутся черти, напьются сакэ и начнут танцевать, ты несколько раз ударь по этой шляпе и пропой, как петух: “Кукареку!”
Хорошо, я поняла,- сказала старшая сестра и спряталась за спиной Дзидзосама.
В полночь откуда ни возьмись явилось множество красных и синих чертей. Это и в самом деле были страшные черти с ужасными рожами и рогами на голове. Взвизгивая, бормоча что-то непонятное, достали они целую гору золотых и серебряных монет и стали считать их. Потом начали пить сакэ. Напившись допьяна, они принялись отплясывать:
Скок-прыг, трам-тарарам, скок-прыг, трам-тарарам! “Теперь самое время”,- подумала старшая сестра и, как ей наказывал Дзидзосама, сильно забарабанила рукой по шляпе из осоки и по-петушиному пропела: “Кукареку!”
Черти, с увлечением кружившиеся в пляске, так и подскочили.
- День наступает! Беда! Беда! Уже петух пропел!
- Светает! Беда! Беда!
- Бежим! Бежим!
Вопя во всю глотку и толкая друг друга, в страшном смятении бросились они бежать.
А вскоре и вправду рассвело. Старшая сестра горячо поблагодарила Дзидзосама и собралась идти домой. Но Дзидзосама окликнул ее:
Эй, послушай! Нельзя оставлять неведомо кому то, что здесь лежит. И золото и серебро - теперь твои. Забирай все!
Старшая сестра наполнила золотыми и серебряными монетами карманы, взяла в руки столько денег, сколько могла унести, разыскала лесную дорожку и вернулась домой.
Дома отец и мать очень беспокоились. Когда она рассказала им о Дзидзосама и выложила деньги, они обрадовались и сказали:
Вот и хорошо! Это награда за твой скромный нрав и доброе сердце.
Только один человек не радовался удаче старшей сестры - это была злая и жадная младшая сестра. Она хотела сделать сестре неприятность, а получилось наоборот - сама помогла ей получить богатство. И ей стало невыносимо досадно.
И вот как-то младшая сестра взяла дырявый мешок и опять позвала старшую в горы за желудями. На этот раз сколько ни собирала она желудей - все они вываливались из дырки. А старшая сестра сразу же наполнила свой мешок желудями.
У меня уже полный! А у тебя? -спросила она.
- У меня еще почти пустой,- ответила младшая.
- Тогда давай пособираем вместе.
- Не надо. Суешься не в свое дело!
- Ну, давай поделим мои.
- Вот еще! Не говори глупостей. Раз наполнила мешок, возвращайся быстрее домой,- сказала младшая сестра и сердито надула губы.
Делать нечего, отправилась старшая сестра домой.
- Вот и хорошо! - сказала младшая, оставшись одна, и быстро пошла дальше в горы,- хоть бы поскорей стемнело! Ох, уж это солнце, до чего оно медленно движется!
Вскоре стало смеркаться. Придя на место, о котором рассказывала старшая сестра, младшая отыскала маленький старый храм.
Вот он! Вот он! Здесь! И Дзидзосама стоит. А на месте ли шляпа из осоки?
Она заглянула за спину Дзидзосама: шляпа из осоки была там.
- Тут! Тут! Хорошо бы было в нее ударить!
- Добрый вечер, Дзидзосама. Почему у тебя такое странное лицо? Все говорят, что Дзидзосама очень приветлив. Кстати, разреши мне сегодня переночевать здесь. Никаких чертей я не боюсь, а подражать пению петуха умею очень хорошо. Это совсем просто. Если сегодняшний вечер будет удачным, я тоже окажу тебе, Дзидзосама, небольшую услугу.
Услышав это, Дзидзосама очень удивился и подумал: “Что это за странная девчонка пришла сюда?”
Не обращая ни на что внимания, младшая сестра быстро зашла за спину Дзидзосама.
Хочешь ты или не хочешь, но я здесь переночую. Ах, какой ты пыльный и грязный, Дзидзосама! Очень неприятно было бы провести даже одну ночь в таком грязном месте и не получить никакой награды. Ну, да уж ладно!
Ворча, она достала принесенные с собой колобки и стала жевать.
- Видно, вкусно! Не дашь ли ты мне один? - спросил ее Дзидзосама.
Младшая сестра скорчила гримасу.
- Что ты говоришь? Ведь божества не едят. Тебя бы назвали обжорой. А ты вовсе не такой уж спокойный. Фу, противно! - сказала она и искоса со злостью посмотрела на Дзидзосама.
После этого Дзидзосама больше уж ничего не говорил.
Наступила полночь, и послышался визг чертей.
- Пришли! Пришли-таки! - обрадовалась младшая сестра.
В эту ночь тоже собралась большая толпа чертей - красных и синих; они пересчитывали золотые и серебряные монеты и пировали.
Жадная младшая сестра, увидев кучу денег, не смогла вытерпеть. Она раньше времени ударила по шляпе из осоки, висевшей позади Дзидзосама, и пропела непохожим на петушиный голосом:
Кукареку! Кукареку! Кукреку! Кукреку!
Но черти еще не опьянели.
- Ой, разве уже рассвело?
- Нет, еще не должно светать. Чересчур рано. Как странно!
- Да-да, очень странно! Давайте поищем, нет ли здесь кого.
И черти зашли за спину Дзидзосама.
- Здесь! Здесь человек! Какая-то девчонка! Они увидели дрожавшую от страха младшую сестру и вытащили ее из угла.
Глупая! Бестолковая! Вздумала петуха изображать! Разорвем ее на куски и съедим на закуску к сакэ!
Простите! Ой-ой-ой! Помогите! Я… я буду хорошая! Только не… не… не убивайте меня - обливаясь слезами, просила младшая сестра.
Едва-едва спаслась она и еле живая прибежала из лесу домой.
Две женщины-самоедки жили вместе в одном чуме: одна - молодая, другая - старуха. У молодой были две девочки, а у старухи не было детей. Молодая работала, не покладая рук: варила обед, обшивала своих дочерей. Старуха же лежала по целым дням и ничего не делала.
Раз старуха говорит молодой: - "Пойдем, нащиплем себе травы: нечего подкладывать в бахилы". - "Некогда мне, - говорит молодая, - я шью девочкам одежду. Ну, да уж все равно, пойдем". Пошли они в лес за травой. Молодая нагнулась к земле щипать траву, а старуха, - она была людоедка, - вдруг вытащила из-за пояса нож, изловчилась и заколола ее. Потом она зажгла костер, изжарила молодую и съела ее, оставила одни кости. После съем", - подумала и вернулась в чум.
Девочки спрашивают ее: - "А где мать?" Старуха ответила: - "Она щиплет траву; вернется, когда можно будет". Потом она легла перед дверью, чтобы девочки не убежали, и заснула. Она хотела, когда проснется, съесть и девочек.
А сестры спали на полу под пологом. Вот видит старшая, что мать долго не идет, и надумала она пойти отыскать ее. Она вылезла из-под полога, перешагнула тихонько через старуху и выбралась из чума.
Шла она, шла по лесу и дошла, наконец, до того места, где лежали у потухшего костра кости матери. Девочка подумала: "Старуха съела мать и нас с сестрой съест. Надо бежать". Она поймала двух птичек и вернулась в чум. Птичек она пустила под полог, а сама взяла сестру за руку и убежала вместе с ней из чума.
Старуха проспала семь дней, а потом проснулась. Она тотчас же потянулась к пологу, чтобы вытащить оттуда девочек и съесть их; но там оказались только две птички. Старуха рассердилась и побежала в погоню за девочками. Она скоро догнала их и уже протянула руку, чтобы схватить младшую, да старшая догадалась: взяла и бросила за плечо захваченный с собой оселок. Оселок превратился в широкую реку. Старуха осталась за рекой, а девочки побежали дальше. Семь дней текла река, а потом пропала, и старуха опять погналась за девочками.
Вот опять стала она нагонять их: но старшая бросила за спину кремень. Точно из земли выросла в этом месте гора. Девочки пустились бежать дальше, а старуха осталась за горой. Гора стояла семь дней, а затем пропала. Старуха тотчас же побежала дальше. Слышат девочки погоню за собой и испугались. Старшая взяла и бросила за плечо гребень. Тотчас вырос дремучий лес. Старуха опять остановилась и стала ждать, пока лес не исчезнет.
А девочки все бежали да бежали. Три дня уже бежали они и пришли, наконец, к месту, где недавно было жилье. Тут сидело семь ворон; они ели остатки оленьего мяса. Старшая девочка спросила у одной вороны: - "Родная, покажи нам дорогу к людям». Ворона отвечала: - "Идите все прямо; вы придете к морскому берегу; там вы увидите семь чаек. Спросите у них дорогу: они вам скажут, куда идти".
Прибежали девочки к морскому берегу, и видят, сидят семь чаек, едят тюленье мясо. Старшая девочка опять спросила у одной чайки: - "Родная, как нам попасть к людям?" - "Идите все по морскому берегу, - говорит чайка; - скоро вы увидите остров недалеко от берега. Там живет старуха, она вас и перевезет через пролив". Девочки поблагодарили чайку и побежали вдоль по берегу.
Скоро они добежали до места, с которого был виден остров. На острове стоял чум. Девочки стали звать и просить перевоза. Вышла из чума старуха и начала их спрашивать: - " Что, хороша ли я собой?» - "Лицо твое, родная, светло, как солнце", - ласково ответила старшая девочка. - "А руки и ноги мои, каковы?" - "Они у тебя круглые, полные и жирные, как мясо у моржа, родная". Тут старуха крикнула что-то. Откуда ни возьмись, появился бобр. Он мигом переплыл на берег к девочкам: они сели на него, и он перевез их на остров.
Девочки едва успели переехать, а по берегу уже бежит старуха-людоедка. Завидела она остров и начала браниться и звать перевозчика. Вышла опять старуха с острова. - "Хороша ли я собой?" - спрашивает. Отвечает со злостью людоедка: - "Урод ты, чего еще спрашиваешь?" - А руки и ноги у меня, каковы?" - "Да высохли все, словно черенки у ложек". Старуха что-то крикнула; тотчас же появилась белуха и подплыла к берегу. - "Садись на нее, она тебя перевезет" - говорит старуха с острова. - "Как же мне сесть на нее? Ведь у нее спина острая. Ты мне скажи, как девочки переехали". - "Девочки так же переехали". Людоедка села на белуху, а та понесла ее в открытое море и сбросила в воду. Тут она и утонула.
Девочки стали жить на острове, у старухи.
Жили они долго, но, наконец, соскучились. - "Родная, нам хочется к людям: скажи нам, как дойти нам до такого места, где живут люди", - начала просить старшая девочка. Старуха сказала: - "Идите вон по той тропинке и придете к морю. Там, в заливе стоит медная ладья. Садитесь в нее, а она поедет сама и привезет вас к людям. Только смотрите: в ладье лежат топоры и ножи, не трогайте их. Если дотронетесь, они ранят нас насмерть, да и ладья остановится. Смотри же ты, старшая сестра, за младшей; сидите смирно в ладье. А как приедете на место, скажите, выходя на берег: "Плыви, ладья туда, откуда приехала"... Тогда она вернется снова ко мне".
Девочки поблагодарили старуху, простились с ней и пошли по тропинке. Скоро они спустились к морю и нашли медную ладью. На дне ее лежало много топоров и ножей, но ни весел, ни парусов на ней не было. Девочки сели в ладью, и она поплыла сама.
Долго она плыла по морю; наконец, доехала до устья небольшой речки. Ладья повернула в реку и поплыла по ней. По берегам речки росли березы, сосны, черемухи. В одном месте на обоих берегах выросло по лиственнице. Их ветви сплелись над водой. Младшей захотелось срезать веточку у лиственницы. Она схватила со дна ладьи ножик; но тотчас же ножик поранил ее, и она умерла. Ладья же остановилась.
Заплакала горько старшая девочка, да слезами горю не поможешь. Она вышла на берег, вынула из лодки сестру и сказала: - "Плыви, ладья, туда, откуда приехала". Ладья сейчас же повернулась и поплыла назад. Осталась девочка одна в лесу. Взяла она на руки сестру и пошла, куда глаза глядят. Пришла она, наконец, в березняк и говорит: - "Я похороню ее тут; нет мочи нести мне ее дальше: руки у меня болят". Увидала она под березой волчью яму. Она положила в нее сестру, а сама пошла дальше искать людей.
Она шла по лесу несколько месяцев. Уж и зима началась. Стала девочка зябнуть. Вот раз вышла она к реке. Видит, - на реке стоят двое саней; в одни впряжен пестрый олень, в другие - совершенно белый. Села она на санки и стала ждать. " Наверное, - думает, - придет сюда кто-нибудь за оленями; должно-быть, люди пошли за чем-нибудь в лес". Сидела она тут целый день. Уж к вечеру вышли из леса двое самоедов. Увидали они девочку, спрашивают ее: - "Хочешь к нам в становище? Мы тебя отвезем". - "Спасибо, - говорит девочка, - я хоть и пешком за вами дойду". Старший, у которого был совсем белый олень, сказал младшему: - "Возьми на свои сани девочку". Но тот отвечал: - "Не хочу я никого сажать на свои сани: сам возьми ее". Старший посадил девочку на свои сани, и они поехали в становище.
Тут жило много самоедов, а главными над всеми были двое старейшин. Самоеды, которые привезли девочку, были сыновьями этих старейшин. Девочка стала жить в становище; а когда она подросла, на ней женился тот самоед, у которого был белый олень.
Решили, однажды, всем становищем перекочевать на другое место. Во время перекочевки ночью разыгралась буря: собрались волки, и олени разбежались. Утром сыновья старейшин отправились разыскивать оленей. Поехали они в разные стороны. У старшего вдруг испугался чего-то его белый олень. Он подумал: "Нет ли тут поблизости волков?" И точно, вблизи оказалась волчья яма. Слышит самоед: в яме воют волчата, и будто еще кто-то плачет, словно девушка. Подошел он к яме, нагнулся и сказал: - "Не плачь, отец принесет тебе мяса".
Когда он вернулся к своим, он все рассказал жене. Жена и говорит: - "Кабы это была моя сестра! Ведь я ее тоже положила тогда в волчью яму. Поедем туда завтра". На следующий день они вместе поехали туда. Посмотрели в яму; волка там нет, а сидят волчата, и с ними девушка. Они волчат убили, а девушку взяли с собой. Сначала она как-будто ничего не понимала и все кричала. Развели в чуме огонь, посадили ее около огня. Она долго глядела в огонь, а потом будто вдруг проснулась и спросила: - "Долго я спала, сестрица?"- "Долго, сестрица, долго. Мы с тобой ехали в медной лодке, и ты поранила себя волшебным ножом. Я тебя положила в волчью яму, а вчера мой муж услыхал, как ты плакала. Так-то мы тебя и нашли".
Младшая сестра скоро вышла замуж за сына второго старейшины, за того, у которого был пестрый олень. Жили обе сестры вместе в одном становище, жили долго и хорошо.
Жила-была одна семья: отец Порядок и его жена Забота. И родились у них дочери. Только решили родители, что сначала присмотрятся к ребенку, как он себя покажет, – тогда и имя ему дадут. Старшая дочь была черноволосая, черноглазая, озорная, на слово острая, на дело быстрая, непоседа, но немного грязнуля. Отец с матерью сделают замечание - головой девчонка повертит, а сделаеть не сделает, все по- своему выйдет. Назвали родители дочку ГрязнОтой. Потом младшая родилась дочка. А та в мать пошла - светленькая, голубоглазенькая, тихая, послушная, помощница в доме. Прозвали девочку ЧистОтой. Больше детей у них и не было. Дочерей родители воспитывали и любили одинаково, никого не выделяли и не обижали.
Подросли дочери. Все бы хорошо, да не дружные были они между собой. Одна свою работу делает быстро, но как-то неаккуратно. Младшая же степенная, свои дела в порядке держит, непрекословная, ласковая. Позовет мать дочерей на помощь - у старшей дело в руках вроде и спорится, только вот ЧистОта ходит да за сестрой всё подбирает. Так и росли дочери, пока не стали взрослыми. Пора замуж девушкам выходить. Собрались родители как-то вечерком и говорят своим дочерям.
- Выросли вы, теперь вам свою жизнь надо бы строить. Время и замуж выходить. Приедет скоро в наши края один знатный жених, очень важный. Зовут его Выбор. Вы уж, девицы, приготовьтесь гостя встречать, себя показать.
Девицы после родительских наставлений к себе пошли. Сначала, как полагается - зеркальце достали. Смотрятся каждая в свое отражение - обе красавицы. У одной волосы как смоль, глаза темнее ночи, бровь вверх вскинута, глядит на себя - руки в бока упирает, нравится сама себе. Младшая тоже в зеркальце смотрит. А там личико нежное, коса льняная на плечах, взгляд синим светом отливает, улыбается, тоже сама себе нравится.
Кого же выберет жених? Девицы вроде и похожи друг на друга, да разные… Но с лица, как говориться, воду не пить. Делами своими человек оправдывается. Заспорили сестры, - кто лучше? Когда споры такие выходят, никто с себя не начинает, - на другого показывает.
- Вот ты, ГрязнОта, в своей комнатке такой беспорядок держишь, как не спотыкаешься еще?- с улыбкой говорит ЧистОта.
- Да я у себя сама хозяйка. Найду, что захочу. А у тебя, сестрица, - с запалом ГрязнОта отвечает,- такой порядок, будто кто убрался и уехал. Садиться и дотрагиваться до любой вещи страшно. Будто не живет там никто.
-Посмотри на себя, - не унимается Чистота,- ты вся черная, как ночь. А я – как утро раннее.
- Ой, не хвались, сестра. Ночью яркие звезды горят, луна светит. А утром и заря быстро бледнеет.
-Все, что ты не делаешь, - вокруг грязь у тебя, беспорядок, - снова Чистота с сестрой спорит.
- А ты, Чистота, со своей аккуратностью сама себе одиноко сидишь, боишься, чтоб твой покой и прилежность не побеспокоили…
Так спорили сестры, пока родители их не подслушали и снова к себе в горницу не пригласили.
Пришли сестры. Вместе не сидят, друг на друга не глядят.
Вот мать Забота к ЧистОте обращается.
- А скажи, дочка, ты пироги любишь?
-Да, матушка, твои шанежки такие вкусные!
- А как же мне спечь, да руки в муке не испачкать? - спрашивает дочку мать.
Тут отец вступается. - А скажи, Грязнота, можешь ли ты в одном платье весь год ходить? Хочешь не хочешь, - а оно испачкается.
- Да нет, батюшка, Люблю чистую рубашку да юбку одевать, новую ленту в косу вплетать.
- А как мы дом свой новый строили,- щепки повсюду, мусор вокруг, помните? Долго бы я строил, кабы каждый гвоздик и досточку в порядке соблюдал?
-Да, батюшка, потом, как дом построили, весь беспорядок матушка убирала.
Снова мать Забота дочерей спрашивает.
- А помните, как наряды к лету шили? На полу нитки, обрезки валялись. Некрасиво? Потом убрались, и вы, красавицы, в зеркало пошли смотреться, на себя любоваться.
-Дочери наши, родителей послушайте. Не гордитесь и не обособляйтесь. Всему есть свое толкование. Любой труд он грязи не избежит, хоть гончар, пока кувшин лепит, хоть художник, пока стены расписывает, краски мешая. Грязь свой час знает, не век ей в труде царить. Только не измажешься, коли не поработаешь. Но и чистота – всему красота, может с ленью подружиться. Ничего если не делать - то и руки не испачкаешь. Смотри, Чистота, любимица и красавица наша, - как бы лень да гордость к тебе не повадились да в друзья не напросились. Руки не измажешь, коли они на коленях лежат. Не будьте соперницы, будьте подругами. А вот и жених едет к дому нашему. Да не один, с товарищем. Слышали -Трудом его кличут.
Подъехали молодцы, к дому подошли, поклонились с приветствием. Родители дочерей поставили перед женихами - выбирай, на кого глаз положишь. Обе красавицы, друг на друга вроде и похожи, да все ж совсем разные. Смотрят женихи на сестер, думают, выбирают. Девушки головы опустили, ждут.
Вот Выбор вперед шагнул, к ЧистОте подошел.
-Иди ко мне, красавица. Я красоту люблю, чистоту и порядок. Вместе по жизни пойдем, все лучшее будем выбирать и этому соответствовать стараться.
ЧистОта поклонилась Выбору, улыбнулась, руки протянула, к жениху приблизилась. А тут и Труд слово вымолвил.
- ГрязнОта, мне без тебя никак нельзя в жизни. Будем мы трудиться вместе, новых дел гору наворотим! Согласна за меня пойти?
Грязнота головой кивнула, глазом подмигнула, к Труду вплотную подошла, рядом встала.
Настало время и родителям слово молвить, Заботе и Порядку, дочерей благословить да в новую их жизнь отпустить.
- Ну вот, дочери наши, теперь вам с мужьями по жизни идти. Не ссорьтесь, дружите, помогайте друг другу, не обижайте и не задирайтесь. Тогда у вас все ладно будет У каждого свое время и свое место определено. ГрязнОта, смотри, следи за порядком, твоего отца так кличут, вот и вспоминай, не то попадешь в руки к Хаосу, тот тебя из своих лап не выпустит. Мужа слушайся, тогда он тебе дело и срок определит. А ты, ЧистОта, на все смотри с пониманием, не загордись от белизны своей. Чтоб Гордыня-барыня тебя в плен не забрала. Тебе муж твой Выбор всегда посоветует. Живите в красоте, труде и радости, тогда и жизнь прекрасней станет.
Поклонились молодые пары в пояс родителям, и пошли каждый своей дорогой. Так они и жили, не тужили. И в сказке, и за сказкой….
Давным-давно жили на свете муж с женой. И было у них две дочери. Одна росла надменной, кичливой. Вторая отличалась скромностью, постоянно трудилась и беспокоилась о хозяйстве. У первой же на уме были одни танцульки да наряды.
Однажды скромная дочь (а звали её Андулена) говорит родителям:
Я бы хотела пойти куда-нибудь на заработки.
Ну так иди, если хочешь, - ответили родители.
Она собралась и пошла. Вскоре пришла Андулена на лужайку и увидела родничок. Он весь зарос травой. Родничок попросил:
Милая девушка, очисть меня от травы, а когда пойдёшь обратно, напьёшься чистой и свежей воды.
Девушка опустилась на колени, выдернула всю траву и пошла дальше.
Через некоторое время пришла она к яблоне, которая вся заросла мохом. Яблоня стала просить её:
Девушка, очисть меня от моха. Когда будешь возвращаться, сможешь набрать самых вкусных яблок.
Девушка не стала лениться, соскребла весь мох и пошла дальше.
Вскоре увидела она печь, в которой выпекали хлеб. Внутри печи было полно золы. Печь попросила:
Девушка, выгреби из меня золу. Когда пойдёшь обратно, я тебе напеку вкусных булочек.
Девушка не поленилась, выгребла золу и пошла дальше.
Наконец пришла она к домику, где жила старенькая бабушка. Девушка и спрашивает её:
Не нужна ли вам, бабушка, работница?
Нужна, - отвечает бабушка, - но если ты захочешь здесь остаться, то должна отработать целый год. Будешь варить еду для кошечки и собачки. Бросишь в котелок одну крупинку и наваришь еды для себя и для них.
Девушка осталась и делала всё так, как велела бабушка. Хорошо готовила, и у всех было достаточно еды. Раз собачка говорит девушке:
Если бабушка станет тебя спрашивать, что ты хочешь получить за свою работу, то не проси ничего, кроме старого сундучка, который стоит за печкой.
Когда прошёл год, бабушка сказала Андулене:
Вот и кончилась твоя служба у меня. Что же ты хочешь получить за свою работу?
Я ничего, бабушка, не хочу, - ответила девушка, - но если вы спрашиваете, то отдайте мне тот старый сундучок, что стоит за печкой.
А бабушка на это отвечает:
Я дам тебе лучше красивый новый сундучок.
Но мне больше нравится старый! - упорно просила девушка.
Бабушка отдала ей старый сундучок. Андулена положила его на тачку и отправилась домой.
Собачка и кошечка побежали её провожать. Пёсик всю дорогу лаял:
Вскоре девушка дошла до печи. А в ней, к её радости, было полно вкусных булочек. Андулена открыла сундучок, набрала в него булочек и сама досыта наелась.
Напейся воды, девушка, ведь это ты меня вычистила!
Андулена нагнулась к родничку и попила воды. Вода была такой вкусной, какой она раньше и не пробовала.
Так и пришла она домой, а собачка и кошечка прибежали вместе с ней. Девушка открыла двери, а собачка снова залаяла:
После этого собачка и кошечка пустились в обратный путь.
Родителям, а больше всего сестре Аполене не терпелось посмотреть, что же лежит в сундучке. Когда Андулена его открыла, там лежали булочки, яблоки, красивые платья, фартучки, юбки, платки, сундучок был доверху набит деньгами. От этого богатства у всех глаза разбежались. Сестра Аполена завидовала больше всех, ей тоже захотелось получить такое богатство. И она тотчас решила пойти работать. Аполена отправилась по той же дороге, что и Андулена.
Пришла на лужайку, где был родничок. Он снова зарос травой. Родничок попросил:
Девушка, очисть меня от травы, а когда будешь возвращаться, сможешь напиться свежей воды.
Но Аполена была ленивой и сказала родничку:
Пришла она к яблоне, которая вся заросла мохом. Яблоня попросила:
Девушка, очисть меня от моха. Когда пойдёшь назад, наберёшь прекрасных яблок.
Аполена ответила:
Вскоре пришла она к печи, в которой полно было золы. Печь попросила:
Девушка, очисть меня от золы, а когда будешь возвращаться, я напеку тебе вкусных булочек.
Аполена ответила:
Наконец пришла она к старой бабушке и спросила, не возьмёт ли она её в работницы.
Мне нужна помощница, - сказала бабушка. - Тебе не придётся много трудиться. Будешь для кошечки и собачки кашу варить. Положишь одну крупинку в котелок и сваришь, а заодно и сама поешь.
Аполена осталась в доме. Когда пришла пора готовить еду, она сказала себе: «Из-за одной крупинки не стоит и трудиться». И стала насыпать в котелок крупы доверху. Каша от этого каждый раз пригорала. Но девушке было безразлично. Что не пригорало, она съедала сама, а остальное отдавала кошечке и собачке. В этот раз собачка не сказала ей, что нужно просить у бабушки.
Прошёл год, и бабушка спросила, какую награду она хочет получить за свою работу.
Я знаю, - сказала она Аполене, - ты плохо работала, но можешь взять себе, что пожелаешь.
Отдайте мне тот красивый сундучок, что стоит у вас на чердаке.
Ну, если он тебе нравится, возьми, - согласилась бабушка.
Аполена положила сундучок на тачку и поскорее отправилась домой. Собачка и кошечка побежали за ней следом. Но собачка теперь лаяла по-другому:
Аполена хотела прогнать кошечку и собачку, но они продолжали бежать за ней. Тогда Аполена и говорит собачке:
Ты должна лаять так: «Аполена много всякого добра на тачке везёт».
Но собачка продолжала лаять по-своему.
Девушка дошла до печи. А в печи лежат такие красивые булочки, что глаз не отвести. Аполена нагнулась и хотела их взять, но из печи прямо ей в глаза полетела зола.
Ты не хотела вычистить меня, когда я просила, так не смей трогать и моих булочек, - сказала ей печь.
Пришла она к яблоне, а на ней растёт столько прекрасных яблок, что от их тяжести ветки пригнулись к земле. Только она хотела сорвать яблоко, как ветки вырвались у неё из рук. А яблоня говорит:
Раз ты не захотела очистить меня от моха, то и яблок не получишь!
Пришла к родничку и хотела напиться. А вода в родничке была чистой, как хрусталь. Но едва Аполена нагнулась, вода брызнула ей прямо в глаза. А родничок и говорит:
Ты не захотела очистить меня от травы, нечего и пить мою воду!
Так и пошла она домой, не утолив жажду. А собачка всё лает:
Аполена от злости не знала, что и делать. Когда тачка оказалась во дворе, собачка и кошечка повернули обратно.
Аполена вошла в дом, и всем очень хотелось посмотреть, что же лежит в её красивом сундучке. Аполена открыла сундучок и - о ужас! В нём одни змеи и ящерицы, мыши и страшные жабы. Все так испугались, что тотчас закрыли крышку и выкинули сундучок подальше. Никто больше и видеть этого сундучка не хотел.
Вот и сказке конец.
Обработка Иржи ПоливкиПеревод С. Чепурова
В одном дремучем лесу на опушке в чаще леса жили две сестры змеи со своей матерью. Обе они были добрыми и мудрыми дочерьми и славились на всю округу прекрасными мастерицами. Достались им от матери великие уменья. Егоза умела заплетать звезды и лунный свет в косы ветру, подчиняя себе любые бури и ураганы. Была Егоза гибкая и крепкая, ее волю и любовь к жизни нельзя было сломить, казалось бы, никакими испытаниями. В семье она была за место отца, защищала дом и лес от чужеродных воинов и охотников, добывала пищу для семьи и следила за тем, чтобы соблюдались из спокон веков традиции и правила, переданные от предков. Гюрза славилась своей любовью ко всему живому и неживому миру. Оно способна была оживлять животных, павших от рук охотников и браконьеров и залечивать раны своей слюной. Каждый раз, меняя свою волшебную шкуру, она отдавала ее лесной земле, в знак благодарности за то, что та приветливо дарила им мирный дом. Шкура её обладала особым свойством. Она делала корни деревьев и стволы такими сильными, что ни одному дровосеку не по силам было срубить эти деревьям, и не было такого топора, который мог бы поранить дерево. Потому процветал этот лес и славился далеко в других краях.
Услышал об этом лесе злой волшебник. Вороны нашептали ему о двух дочерях, об их силе и сказочных дарах и о том, как счастливо живут они и все жители леса вместе. Сварил волшебник темное зелье и превратился в шакала. Ночью прокрался он мимо спящих сестер, загрыз их мать и спрятал ее тело в глубоком овраге рядом с их домом. А потом вернулся в свои края. Проснулась Егоза и Гюрза, увидели, что вокруг в доме все залито кровью. Загоревали сестры, созвали они на помощь птиц и зверей и попросили их бежать во все стороны, искать их мать и следы ее. Несколько месяцев искали звери и птицы, искали сестры свою мать, но никого не нашли. Долго горевали они и звали свою мать, но она так и не откликнулась. От горя поблекла Егоза и стала серой и хмурой. Увидела Гюрза, как темнеют глаза ее сестры от гнева и печали и испугалась. Сколько ни гладила и ни обнимала она свою страдающую сестру Егозу, та была безутешна. Ветра стали мучить лес и животных. Из-за ураганов и бурь, птицы не смогли летать и добывать себе пищу, многие из них стали умирать и болеть. Животные боялись молний и грома и стали покидать свои жилища и уходить в другие места. Стал пустеть лес, вянуть. Будто тосковал и болел вместе с Егозой.
Но однажды утром Гюрза поползла в овраг рядом с домом, чтобы собрать целебный сбор для Егозы. И вдруг она увидела там молодое красивое деревце. От него исходил такой чистый и теплый свет, что Гюрза замерла от восторга. И тут услышала она голос матери, который исходил от дерева вместе с сиянием. Доченька моя, убил меня злой волшебник, и закопал мою плоть здесь в этом овраге. Найди ее черное сердце, защити мир от тирана. Деревце протянула в Гюрзе свои веточки и подарила ей спелые алые ягоды со словами: «Отдай эти ягоды волшебнику, пусть он съест их». Вернулась она домой, рассказала все Егозе. Вместе отправились они в дорогу, ночью пробрались в дом волшебника и насыпали ягоды в его чай. А утром, когда волшебник выпил чай, он превратился с маленького змея. Увидели вороны змея и склевали его. А сестры вернулись домой, и снова зажили в радости и доброте. Каждый день они приходили к сияющему дереву, которое росло и крепло. Птицы вили гнезда в его ветвях и пели песни. Животные спали под его густыми кронами, освежаясь в прохладной тени. А лес снова излучал жизнь и изобилие.
