На Руси считалось, что новорожденный все ещё принадлежит чуждому миру. Придя в мир людей, он нуждается в очеловечивании, «доделывании», подобно некоему материалу, из которого нужно вылепить, «сотворить» человека.
Обрезание пуповины
Пуповину, согласно древней русской акушерской традиции, нужно отрезать на определенном расстоянии от живота, например, в некоторых районах было принято расстояние в три пальца. Существовало поверье, что если пуповину у новорожденной девочки отрезать ближе, то, став взрослой, она будет ветреной... Отрезали пуповину на каком-нибудь твердом предмете: мальчику на дубовой плахе, чтобы был крепок, или на топорище, чтобы лучше владел топором, или на книге, чтобы грамотным был. Девочке пуповину отрезали на ольховой плахе, чтобы трудолюбивой была. Пуповину перевязывали льном, прядевом, материнскими волосами. Затем мать прятала пуповину где-нибудь во дворе. Когда ребенку исполнялось 5-6 лет, он должен был развязать пуповину сам, что говорило об его умственных способностях. Если же ребенок не смог развязать пуповины до 6 лет, то считался глупым, «безнадежным».
Захоронение плаценты
Выход плаценты, детского места, последа, рассматривался как вторые роды, при этом ребенок оставался среди людей, а плацента возвращалась в иной мир. Совершался обряд погребения: детское место обмывали, «одевали» (заворачивали в чистую тряпку), снабжали продуктами и закапывали обычно в том месте, где произошли роды. Для того чтобы еще рождались дети, место захоронения осыпали зерном, поливали. Так, погребение обеспечивало новое рождение, поддерживало непрерывный обмен между предками и потомками, нелюдьми и людьми.
Обмывание
Во время ритуального обмывания новорожденный отделялся от того мира, откуда появился: с него смывали чуждость, чтобы затем «вылепить» человека. В севернорусских районах обмывание происходило в бане: ребенка распаривали, доводили его мягкость до предела, после чего повитуха гладила младенцу головку, стараясь сделать ее круглее, сжимала ноздри, чтобы они не были слишком широкими и плоскими. После купания ребенка заворачивали в старую, грязную рубаху отца. Ведь именно старые и поношенные вещи олицетворяли преемственность поколений, передачу ценностей от старшего к младшему. Так, во время заворачивания, одевания ребенок приобщался к культурной сфере, наделялся человеческими признаками.
Имянаречение
По окончании родов повитуха отправлялась к священнику договариваться о крестинах. Только в исключительных случаях, когда ребенок был очень слаб, и ему грозила смерть, церковь разрешала повитухе самой совершать обряд крещения и давать младенцу имя. Ребенка обычно называли именем святого, день памяти которого был ближайшим «наперед», или же ребенка называли в честь умершего или живого родственника: мальчиков, к примеру, часто называли именем деда. Имя обуславливало не только поведение человека, но и его физическое состояние. Распространены представления о том, что если ребенок слаб и болеет, следует изменить его имя, хотя вообще имя не принято было менять.
Передача ребенка крестным родителям
Крестные родители выкупали младенца у повитухи, после чего вместе с новорожденным отправлялись в церковь. Путь в церковь представлялся опасным, так как ребенок в период между рождением и крещением считался особенно уязвимым: он уже выделен из сферы чужого, но еще не окончательно включен в мир людей. По дороге в церковь кумовья должны соблюдать ряд предписаний: идти быстро, не оборачиваться, не разговаривать, не мочиться и т.д. Акт крещения уподоблялся рождению, то есть во время крестин происходило «настоящее» рождение. Поэтому большое значение придавалось дню крестин, времени суток, положению тела ребенка и особенностям его поведения во время крещения. Среди подарков, которые крестные готовили новорожденному, обязательными были крестик, пояс и рубаха. Именно эти предметы отличают человека (своего, крещеного, живого) от нелюдей (чужих).
Получение доли
Важное условие жизни человека – обретение доли (части) жизненной силы из общего запаса, который распределялся между всеми людьми. С одной стороны, доля каждого предопределена свыше, а с другой, доля не только дается, но и берется, и человек сам кузнец своего счастья. На наличие или отсутствие доли у младенца указывали многие приметы: если ребенок родится лицом вниз – скоро умрет; если с длинными волосами на руках, на ногах или в «сорочке» - будет счастлив; с перевитой пуповиной - будет солдат; дочь, похожая на отца, или сын, похожий на мать, - счастливы.
Зачастую доля воплощалась в главном блюде крестинного обеда – каше. На крестины приглашались все главы семей в деревне, и каждый уносил с собой после обеда немного каши для своих детей. Так каждый ребенок селения получал свою часть каши, свою долю после очередного перераспределения.
"Доделывание" ребенка
Предполагалось, что ребенок рождается «сырым», поэтому в некоторых областях все новорожденные подвергались «доделыванию», «допеканию»: ребенка сажали на лопату и клали в печь, подобно хлебу, или имитировали такое сажание. Больных и слабых детей «перераживали», «переделывали»: мать становилась на место происходивших родов и до трех раз протаскивала ребенка через ворот своей сорочки сверху вниз. Также больных младенцев протаскивали через дупло, расщепленное дерево и другие отверстия (например, хомут), символизирующие вход в иной мир, куда ребенок временно возвращался, чтобы вновь родиться.
«Маме надо быть сильной. Спартанцы считали, что только сильная мать родит сильного воина. По сегодняшним меркам, если женщина в беге развивает скорость более четырех своих ростов в секунду, если из виса поднимает ноги к турнику 5-10 раз подряд и может подтянуться до подбородка, то это обещает более легкие, быстрые и безболезненные роды.
Будущей маме полезно не только «гулять на свежем воздухе», но и бегать, плавать, заниматься специальной гимнастикой».
Каждая ли будущая мама сегодня способна на это? Едва ли, если учесть, что сегодня большинство женщин имеют «сидячую» работу и ведут малоподвижный образ жизни.
Мы считаем себя продвинутыми и просвещенными. Многие процессы в нашей жизни практически полностью автоматизированы и поставлены на поток. Мы живем в век технологий. И рождение детей тоже чем-то похоже на конвеерное производство: с момента зачатия (а в отдельных случаях и до него) - вы сразу попадаете в поток. Сначала это регулярное посещение женской консультации, курсы будущих мам, выбор клиники для родов, одежда для беременных, йога для беременных, косметика для беременных, аква-аэробика и гимнастика для беременных, затем беби-йога, восстанавливающие процедуры и т.д. - чем не конвейер?
Вроде бы все логично, ведь беременность - это особенное состояние женщины, но почему тогда мы стали сложнее рожать?
И. Панов "Ожидание". 2005 г.
Сегодня количество , сложных и искусственных родов, недоношенных детей увеличилось в разы. И это не смотря на то, что медицина вроде бы шагает вперед.
Быть может, в данном вопросе стоит обратиться к опыту прошлых поколений и сделать шаг назад, чтобы понять, в чем же дело?
Как известно, раньше практически каждая семья была многодетной. И это было не трое детей, как сегодня, а 7, 9, 12 и более детей. Кесарево сечение еще не применялось, как и анестезия, и другие «вспомогательные» средства. Женщины «трудились» практически каждый год, рожая по ребенку. И далеко не всегда их труд облегчали. Что уж говорить о декретном отпуске, пособиях, молочной кухне и доступном детском питании. А нужно ли это все было раньше?
Материнство предлагает вспомнить, как рожали наши прабабушки.
Боль вчера и сегодня
«Сплошной опрос крестьянок и женщин, занятых тяжелой физической работой (в Чехословакии) показал, что у 14% женщин роды проходили вообще безболезненно, большинство считало боль «вполне терпимой», и лишь немногие называли ее сильной. Когда европейские доктора поехали к индейцам Северной Америки, то узнали, что там женщины ожидают ребенка с радостью и обычно роды идут легко и без болей. Если учесть, что у животных рождение детенышей тоже, как правило, не причиняет матерям страданий, то вывод напрашивается сам собой: европейским женщинам разговорами о болях просто внушают, что роды болезненны».
Из книги Б. П. и Л. А. Никитиных «Мы, наши дети и внуки» (1978-1988 гг.)
Говорят о том, что решающее влияние на ход родовой деятельности и возникновение боли имеет установка роженицы, ее общий настрой. Облегчает процесс и мысль о том, что эта боль несет в себе благие цели. Специалисты по обезболиванию считают, что боль, которую не считают вредной, легче переносится.
Исследованию боли во время родов посвящено много . Интересны наблюдения за племенами индейцев Северной Америки, где роженица часто просто останавливала своего коня, расстилала прямо на снегу теплую накидку и спокойно рожала ребенка. Затем она заворачивала в тряпку новорожденного, снова садилась на коня и догоняла своих соплеменников, которые даже не всегда замечали, что она только что родила. Этот феномен подтвердился во время Второй Мировой Войны, когда женщины, находящиеся в немецких лагерях принудительного труда, приходили в кабинет врача сразу после работы, достаточно легко рожали и через несколько часов снова отправлялись на работу. Ученые объясняют это так: в рамках тяжелых условий жизни и необходимости выживания в суровых природных условиях женщины не позволяют себе проявлять родовые страхи и комплексы, что и обеспечивает легкий характер течения беременности и большей частью безболезненные роды.
В 1940-х годах роды переносятся в больницу, где роженица становится «больной», нуждающейся не в человеческой теплоте и поддержке, а четкой помощи хирурга и анестезиолога.
Как раньше рожали
В старину рождение ребенка, несмотря на кажущуюся простоту, было окружено массой обычаев, примет и обрядов. Многие из них сегодня обрели научное объяснение и вполне применимы.
Место для родов
Многие помнят рассказы о том, что крестьянки рожали прямо в поле, в хлеву или в бане. Гораздо реже встречаются упоминания о родах дома. Это связано с поверием, что место родов считается нечистым.
Интересно и предположение о причине нечистоты родильного места - дело не только в санитарных условиях, а в том, что женщины при схватках и потугах могли сквернословить.
Наиболее подходящей для родов считалась баня. Перед родами ее деревянные стены и пол начищали добела и пропаривали в определенной последовательности, чтобы роды были легкими.
Родильный стул XVIII века
Поза для родов
Приспособления, кресла для родов придуманы медиками скорее для своего удобства, нежели для комфорта роженицы.
Раньше подобных конструкций не было. Позу для родов советовала повивальная бабка, которая выполняла роль врача и акушерки в одном лице. Говорят, что простые крестьянки чаще рожали стоя, либо на корточках, часто держась руками за лавку или другую опору. Тогда как дамы из высшего общества рожали лежа.
У других народностей также встречаются «активные» позы во время родов: в Голландии в приданное невесты входил специальный стул для родов, древние египтянки рожали на корточках на специальном священном камне, в Японии тоже встречались случаи родов сидя, подложив связку соломы, у некоторых народов практиковались совместные роды - на коленях у мужа.
Как облегчить роды
Чтобы облегчить процесс родов, существовало поверье - открыть все, чтобы ребенок легче пришел в этот мир. С этой целью отворяли двери и окна, ящики, печные заслонки, развязывали каждый узел на одежде роженицы, расплетали волосы.
В Китае рядом с роженицей открывали зонт, а в Индии ей давали ключ.
Сообщать о родах старались только повитухе, не посвящая в это посторонних людей - опасались «сглаза». Повитуха пробиралась в дом огородами, чтобы не привлечь внимания.
Во время родов перед иконами зажигали венчальные свечи.
Иногда, чтобы снять напряжение, роженице давали пожевать собственные волосы. Есть упоминание об этом у М. А. Булгакова в рассказе «Записки юного врача»: «Раза три привозили нам рожениц. Лежит и плюется бедная женщина. Весь рот полон щетины. Примета есть такая, будто роды легче пойдут».
Деревенские «бабки» иногда обильно посыпали родовые пути сахаром - чтобы ребенок, почувствовав сладенькое, скорее появился на свет. Там же у Булгакова: «…Приезжаю я к роженице… Ну, понятное дело, исследую, чувствую под пальцами в родовом канале что-то непонятное: то рассыпчатое, то кусочки… Оказывается, сахар-рафинад! …Знахарка научила. Роды, говорит, у ей трудные. Младенчик не хочет выходить на Божий свет. Стало быть, нужно его выманивать. Вот они, значит, его на сладкое и выманивали!»
Спать после родов маме не давали, так как считали, что если она заснет, малыша могут подменить черти.
К. В. Лемох "Новый член семьи". 1880-е
Новорожденный
Перевязывали пуповину обычно материнским волосом, как бы связывая мать с малышом. Затем переставшую пульсировать пуповину обрезали.
Повитуха совершала над младенцем прообраз популярной сегодня беби-йоги: разглаживала ручки, ножки, животик, «правила» головку.
Если рождался слабый ребенок, то его отправляли для «пропекания» в печь. Дело в том, что материнская утроба считалась своеобразной печью. И если малыш «не допекся», то его на лопате трижды помещали внутрь остывающей печи, считая, что теперь он будет более сильным и крепким.
Затем малыша обмывали. Это делали в специальной воде, приготовленной по особенному: с использованием соли, куриного яйца и серебряной монеты: от болезней, чтобы был белым и чистым, для богатства. При этом приговаривали: «Мыла бабушка не для хитрости, не для мудрости, Мыла ради доброго здоровьица, Смывала причище, урочище, призорище (разные виды сглаза). Водушка текуча, Анюшка ростуча, Водушка в землю, Анюшка кверху». После воду выливали на избу снаружи - на угол, где были иконы. Старались плеснуть повыше, так как считали, что от этого зависит рост малыша.
Сегодня за помощью обращаются к остеопатам. А раньше бабка повитуха сама делала послеродовый массаж - вправляла золотник (на языке знахарей так именуют матку), «ставила на место» внутренние органы. Не исключено, что в том числе и эти манипуляции становились причиной материнской смертности, которая, как известно, была высокой. Современные медики категорически запрещают любой массаж живота в течение двух месяцев после родов.
В различных губерниях существовали традиции по закапыванию под стеной дома или под деревом, в некоторых закопать ее следовало отцу и на этом месте посадить дерево. Закапывать ее следовало особенным образом, соблюдая вековые традиции.
Совместные роды
Говорят, что совместные роды - отнюдь не новомодная новинка. В старину, если отец не был на охоте или в дальнем странствии, он тоже принимал участие в процессе деторождения: развязывал пояс, поил водой жену, при сильных болях касался коленом ее спины. Интересно, но сегодня , чтобы снять нагрузку с позвоночника, учат на специальных курсах будущего отца.
Новорожденного ребенка заворачивали в отцовскую рубаху - чтобы «батя любил», а затем в отцовский тулуп - чтобы был богат. При этом рубаху снимали прямо с отца, чтобы она сохраняла родной запах.
Самого отца угощали кашей с солью и перцем и приговаривали: «Солоно и горько рожать».
В это же время, отец присутствовал на родах не у всех древних народов. Этого не было, например, в Китае и Древнем Риме. Там все домочадцы на время родов покидали дом.
Крещение
Раньше на Руси ребенка обычно на девятый день от рождения (нередко и раньше). В этот день он обретал свое имя. Если крестить в этот срок не могли, то ребенка старались ни на минуту не оставлять без присмотра. До момента крещения всех детей звали Богданами. Отсюда и народная поговорка: «Рожден, а не крещен, так Богдашка».
Считалось, что после крещения малыш становится крепче здоровьем. Стоит упомянуть и то, что малыша в купели окунали в прохладную воду, тем самым запуская защитные реакции организма.
Существовали свои , связанные и с таинством крещения. Например, считалось, что если с отрезанной прядью волос поплывет - значит ребенок будет здоровым, закружится - к счастью, а если утонет - это дурной знак. Об этом упоминает Л. Н. Толстой в романе «Война и мир»: «…Нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели».
Хорошим знаком был крик ребенка при опускании в купель.
Чепчик после крещения не снимали целых 12 дней. Крестильную одежду далее не использовали, а оставляли для крещения других детей, чтобы они были дружны между собой.
А. Венецианов "На жатве. Лето"
После родов - сразу в поле?
Конечно, по современным представлениям, на Руси не было отпуска по беременности и родам. Но представление о том, что в поле, соответствуют скорее последнему столетию, в то время как до 20-го века это было далеко не так.
В начале 12-го века внучка Владимира Мономаха, Евпраксия, написала трактат о женской гигиене, в котором говорится, что беременная должна остерегаться усталости, а после трудов родин ей важно отдыхать и содержать свое тело в чистоте - мыться в бане каждые три дня. Кормящей матери следует всячески помогать - освобождать от тяжелой работы и давать дополнительное питание.
«Несоблюдение этого основного гигиенического правила может повлечь за собой, по меньшей мере, неправильность в положении матки, причиняющее страдания на всю последующую жизнь, не говоря уже о других болезнях». Это цитата из дореволюционной книги В. Жука «Мать и дитя».
Г. Плосс описал в своем трехтомнике под названием «Женщина» подходы к послеродовому периоду у разных народов, где отметил, что при отсутствии отдыха у родильниц «...вследствие слишком раннего оставления постели развиваются опущения и изменения положения матки, выпадения влагалища и т.п., которые впоследствии служат постоянным источником болезней и преждевременной хилости».
Отрывок из книги В. Бердинского «Крестьянская цивилизация в России»: «…А после родов роженицы кладутся на пол на ржаную солому, где лежат неделю. Во все это время каждый день, по два раза, согревается баня, куда она ходит в самой изорванной одежде с костылем в руке, чтобы показать, что роды ей дались нелегко — избежать «уроков», отчего можно заболеть. Из бани возвращаясь, нужно опираться на плечо повитухи или мужа».
Цитата из брошюры «Самоврачевание и скотолечение русского старожилого населения Сибири»: «Три дня, пока делаются роженице три бани, она должна лежать в постели. После трех дней, смотря по состоянию ее здоровья, бабушка или оставляет ее в постели, или советует „похаживать помаленьку по избе, чтобы крови не застаивались“. Иные лежат в постели до пяти, даже до девяти „дёнъ“, если есть кому „ходить по-дому“… Шесть недель родившая считается полумертвой… Вот как эти ребята достаются! (...) По настоящему-то, по правилу-то, как прежние старухи говаривали, и корову ей нельзя доить шесть недель. Только это исполняют в больших семьях, где есть кем замениться».
Послеродовый «отпуск» важен для дальнейшего здоровья женщины, он увеличивает шансы на благополучную следующую беременность и роды.
Женщины, находящиеся в суровых жизненных условиях, например во время войн, недавно овдовевшие, были вынуждены практически сразу после родов отправляться «в поле», так как кто-то должен был кормить семью. Мало кто знает о последствиях таких «ранних выходов». Эти женщины затем носили особую перевязь, которая проходила между промежностью и завязывалась на плече. Это приспособление придерживало выпадающие внутренние органы.
В 80-х годах прошлого столетия в Чехословакии была поставлена цель доказать пользу от раннего вставания после родов. Исследуемых женщин разделили на 2 группы: первая поднималась с постели через 2-4 часа после родов, а вторая через 2-3 суток. За мамами ухаживал персонал. На 7-9 сутки медики с удивлением констатировали факт, что во второй группе - с более долгим лежанием, женщины имели меньше послеродовых осложнений, лучше чувствовали себя физически и эмоционально.
Но кто же ухаживал за молодой мамой после родов? Не стоит забывать про повитуху, которая помогала и после родов: существовал целый ряд традиций, по которым женщину «очищали и расслабляли», настраивали на новую в ее жизни роль - мамы. Помогали и соседки, которые приходили помочь по хозяйству и приносили с собой готовую еду.
Как пишет Татьяна Гшвенд, перинатальный педагог, все старались преследовать единую цель - помочь молодой женщине, поддержать ее, дать ей ресурсы для скорейшего эмоционального и физического восстановления.
В былые столетия уровень оказания медицинской помощи был значительно ниже, чем сейчас. Сказывался и недостаток гигиены, и частые эпидемии и другие бедствия, зачастую приводившие к повышению материнской и детской смертности.
Но при этом надо признать, что в целом уровень здоровья, физической силы и крепости матерей был довольно высоким. Постоянная физическая активность, свежий воздух и натуральные продукты способствовали повышению защитных сил организма. Увы, многие из нас сегодня лишены всего этого, что сказывается в том числе на протекании беременности и родов.
Давайте же постараемся взять лучшее из опыта предков, не отвергая в то же время достижений современной медицины, которых прабабушкам подчас так не хватало!
На Руси считалось, что новорожденный все ещё принадлежит чуждому миру. Придя в мир людей, он нуждается в очеловечивании, «доделывании», подобно некоему материалу, из которого нужно вылепить, «сотворить» человека.
1. Обрезание пуповины Пуповину, согласно древней русской акушерской традиции, нужно отрезать на определенном расстоянии от живота, например, в некоторых районах было принято расстояние в три пальца. Существовало поверье, что если пуповину у новорожденной девочки отрезать ближе, то, став взрослой, она будет ветреной…Отрезали пуповину на каком-нибудь твердом предмете: мальчику на дубовой плахе, чтобы был крепок, или на топорище, чтобы лучше владел топором, или на книге, чтобы грамотным был. Девочке пуповину отрезали на ольховой плахе, чтобы трудолюбивой была. Пуповину перевязывали льном, прядевом, материнскими волосами. Затем мать прятала пуповину где-нибудь во дворе. Когда ребенку исполнялось 5-6 лет, он должен был развязать пуповину сам, что говорило об его умственных способностях. Если же ребенок не смог развязать пуповины до 6 лет, то считался глупым, «безнадежным».
2. Захоронение плаценты Выход плаценты, детского места, последа, рассматривался как вторые роды, при этом ребенок оставался среди людей, а плацента возвращалась в иной мир. Совершался обряд погребения: детское место обмывали, «одевали» (заворачивали в чистую тряпку), снабжали продуктами и закапывали обычно в том месте, где произошли роды. Для того чтобы еще рождались дети, место захоронения осыпали зерном, поливали. Так, погребение обеспечивало новое рождение, поддерживало непрерывный обмен между предками и потомками, нелюдьми и людьми.
3.Обмывание Во время ритуального обмывания новорожденный отделялся от того мира, откуда появился: с него смывали чуждость, чтобы затем «вылепить» человека. В севернорусских районах обмывание происходило в бане: ребенка распаривали, доводили его мягкость до предела, после чего повитуха гладила младенцу головку, стараясь сделать ее круглее, сжимала ноздри, чтобы они не были слишком широкими и плоскими. После купания ребенка заворачивали в старую, грязную рубаху отца. Ведь именно старые и поношенные вещи олицетворяли преемственность поколений, передачу ценностей от старшего к младшему. Так, во время заворачивания, одевания ребенок приобщался к культурной сфере, наделялся человеческими признаками.
4. Имянаречение По окончании родов повитуха отправлялась к священнику договариваться о крестинах. Только в исключительных случаях, когда ребенок был очень слаб, и ему грозила смерть, церковь разрешала повитухе самой совершать обряд крещения и давать младенцу имя. Ребенка обычно называли именем святого, день памяти которого был ближайшим «наперед», или же ребенка называли в честь умершего или живого родственника: мальчиков, к примеру, часто называли именем деда. Имя обуславливало не только поведение человека, но и его физическое состояние. Распространены представления о том, что если ребенок слаб и болеет, следует изменить его имя, хотя вообще имя не принято было менять.
5. Передача ребенка крестным родителям Крестные родители выкупали младенца у повитухи, после чего вместе с новорожденным отправлялись в церковь. Путь в церковь представлялся опасным, так как ребенок в период между рождением и крещением считался особенно уязвимым: он уже выделен из сферы чужого, но еще не окончательно включен в мир людей. По дороге в церковь кумовья должны соблюдать ряд предписаний: идти быстро, не оборачиваться, не разговаривать, не мочиться и т.д. Акт крещения уподоблялся рождению, то есть во время крестин происходило «настоящее» рождение. Поэтому большое значение придавалось дню крестин, времени суток, положению тела ребенка и особенностям его поведения во время крещения. Среди подарков, которые крестные готовили новорожденному, обязательными были крестик, пояс и рубаха. Именно эти предметы отличают человека (своего, крещеного, живого) от нелюдей (чужих).
6. Получение доли Важное условие жизни человека – обретение доли (части) жизненной силы из общего запаса, который распределялся между всеми людьми. С одной стороны, доля каждого предопределена свыше, а с другой, доля не только дается, но и берется, и человек сам кузнец своего счастья. На наличие или отсутствие доли у младенца указывали многие приметы: если ребенок родится лицом вниз – скоро умрет; если с длинными волосами на руках, на ногах или в «сорочке» - будет счастлив; с перевитой пуповиной - будет солдат; дочь, похожая на отца, или сын, похожий на мать, - счастливы. Зачастую доля воплощалась в главном блюде крестинного обеда – каше. На крестины приглашались все главы семей в деревне, и каждый уносил с собой после обеда немного каши для своих детей. Так каждый ребенок селения получал свою часть каши, свою долю после очередного перераспределения.
7. "Доделывание" ребенка Предполагалось, что ребенок рождается «сырым», поэтому в некоторых областях все новорожденные подвергались «доделыванию», «допеканию»: ребенка сажали на лопату и клали в печь, подобно хлебу, или имитировали такое сажание. Больных и слабых детей «перераживали», «переделывали»: мать становилась на место происходивших родов и до трех раз протаскивала ребенка через ворот своей сорочки сверху вниз. Также больных младенцев протаскивали через дупло, расщепленное дерево и другие отверстия (например, хомут), символизирующие вход в иной мир, куда ребенок временно возвращался, чтобы вновь родиться.
Как рожали,"доделывали", крестили, купали, кормили, и пеленали младенцев на Руси.
Рождение ребенка из древних времен славяне считали чудом и даром Божьим. Но одновременно с этим только родившийся младенец считался также опасным и нечистым, принадлежащим чуждому миру. Вот поэтому он в понимании общества нуждался в «очеловечивании и доделывании», подобно некоему мягкому материалу, из которого нужно было вылепить, «сотворить» человека.
Буквально вся жизнь женщины на Руси была сосредоточена на детях, потому как многодетность по тем временам была общест-венно необходима. И только она могла гарантировать воспроизводство населения после много-численных эпидемий и кровопролитных войн, которые из века в век уносили десятки тысяч жизней.
Похороны первенца. (1893). Ярошенко Николай." border="0" src="https://kulturologia.ru/files/u21941/0-deti-021.jpg" style="padding: 2px; border: 1px solid rgb(0, 0, 0); max-width: 100%;" title=" Похороны первенца. (1893). Ярошенко Николай." vspace="5">
Таинство рождения
переходит из мира мертвых в мир живых".
Беременные деревенские женщины до самых родов находились в трудах и заботах, и рожать иногда им приходилось и в поле, и дома в одиночку, ну и конечно же с помощью бабок-повитух. Как правило, женщины рожали вне жилого дома. Чаще всего использовалась хорошо натопленная баня, или хлев. Чтобы женская плоть быстрее раскрылась и выпустила дитя, женщинам расплетали косы, распахивали сундуки и двери. Роженице обычно помогала бабка, знающая в этом толк.
Повитуха должна была принять младенца, перерезать и перевязать пуповину, обмыть и "подправить" ребенка и еще пару суток присмотреть за ним, пока мать отлеживалась и приходила в себя.
Обрезание пуповины
Согласно ритуалам считалась, что пуповина ребенка должна быть отрезана ножом или серпом на расстоянии не менее трех сантиметров. Когда отсекали пуповину мальчику, то обязательно на дубовой плахе или же на топорище, а девочке - на ольховой доске или на веретене. Этот обряд подразумевал, что мальчик станет мастером на все руки, а девчушка - трудолюбивой рукодельницей. Перевязав пупок льняной ниткой, с вплетенными в нее волосами родителей малыша, повитуха тщательно его обмывала.
Обмывание
Немалое внимание уделялось первому омыванию ребенка, который должен был войти в мир людей. Повитуха в это время как бы пыталась "слепить" новорожденного. Она гладила его головку, придавая ей округлость, сжимала ноздри, формируя носик, равняла ручки и ножки. А после процедуры купания и формирования маленького тельца, дитя заворачивали в грязную отцовскую рубаху, так как считалось, что именно старая поношенная вещь будет служить связью между поколениями. Таким образом, ребенок пропитавшись духом отца, должен был быть приобщен к человеческому роду.всухую".
И что удивительно, в последующем младенца могли не купать до шести недель. При том он покрывался красной сыпью, которую называли "цветением" и в это время мыть его было запрещено категорически. Да и в дальнейшем ребенка не особо купали, его мыли со всеми домочадцами раз в неделю.
Доделывание" ребенка
В народе считалось, что дитя из утробы матери рождается "сырым", отсюда и пошел обряд в некоторых регионах "доделывания" и "допекания". Малыша заворачивали в пресное ржаное тесто, привязывали к лопате и сажали в теплую печь подобно хлебу. Недоношенного или слабого малыша мать "перераживала", трижды протаскивая свое чадо через ворот сорочки сверху вниз, тем самым импровизируя возврат ребенка в иной мир и повторное его рождение.
Наречение именем
Приняв роды и омыв младенца, повитуха шла к священнику, который должен был окрестить ребенка и дать ему имя. И лишь в редких случаях, когда дите было очень слабое и вот-вот могло умереть, повитухе разрешалось окрестить ребенка, окунув его трижды в купель, и дать ему имя.Крестными родителями новорожденного выбирали родственников, отдавая предпочтение молодым и холостым. Во многих местностях России было принято ребенку иметь одного крестного. Мальчика крестил крестный отец, а девочку - крестная мать.
Крестные родители должны были выкупить новорожденного младенца у бабки-повитухи на третий день после рождения и нести его в церковь. Согласно обычаю, по дороге к храму кумовьям запрещалось оглядываться и разговаривать. Само же крещение приравнивалось к рождению, которое уже было "настоящим", когда малыш должен был быть включен в мир людей. При этом крестные родители обязательно должны были подарить крестнику крестик, пояс и рубаху. Именно эти предметы отличали человека крещеного.
Алексей Венецианов. «Первые шаги» (начало 1830-х)" border="0" src="https://kulturologia.ru/files/u21941/0-deti-001.jpg" style="padding: 2px; border: 1px solid rgb(0, 0, 0); max-width: 100%;" title="Алексей Венецианов. «Первые шаги» (начало 1830-х)" vspace="5">
И существовало немало примет по которым определялась доля или ее отсутствие. Так, к примеру, если малыш рождался лицом вниз значило, что скоро умрет; если же с длинными волосами на руках, на ногах или в "сорочке" - будет счастлив; с перевитой пуповиной - будет солдат; дочь, похожая на отца, или сын, похожий на мать, - счастливы.
Очень часто доля получала свое воплощение в сваренной каше для "крестинного" обеда, на который приглашали всех глав семей деревни и после чего каждого наделяли частью каши, предназначенной для их детей. Таким образом каждый ребенок символически получал свою часть доли после очередного перераспределения.
«Хлеб насущный» для ребенка
Удивительны обычаи и по кормлению младенца в первые дни его жизни. Считалось, что первое молоко женщины - молозиво - очень вредно для него, поэтому женщины сцеживали его в землю, а ребенку в эти дни давали "соску". Это была тряпочка, с завернутым в нее толченым сладким кренделем, или подслащенной простой кашкой.
Потом мать начинала кормить его грудью почти до двух лет, так как считалось, что кормить материнским молоком нужно три поста. Однако прикармливать дитя начинали очень рано и это было связано с тем, что мать, как правило, после родов шла на работу и вынуждена была оставлять свое чадо на старших детей или на пожилых своих матерей.
На хрупких женских плечах держалось все хозяйство, полевые работы и домашние, связанные с приготовлением еды, стиркой, уборкой, а также рождение и воспитание детей. Все эти тяготы жизни очень быстро подрывали их здоровье и женщины умирали достаточно рано. ">
В древности к детям относились с любовью, но только в том случае, если они были желанными. Существовало несколько категорий новорожденных, от которых сами матери или отцы предпочитали избавляться. Особенно это было актуально в многодетных семьях, которым приходилось тяжело в материальном плане. Детоубийство было распространенной практикой контроля рождаемости и избавления от больных.
Ненужные девочки
Поскольку женщина после замужества, которое происходило в возрасте 13-15 лет, уходила в семью супруга, для своих родителей она нередко являлась «лишним ртом». Девочку приходилось кормить, одевать, растить, а потом она становилась помощницей в чужом доме.
Родители, у которых уже было несколько детей, старались избавляться от дочерей. Сыновей же всегда оставляли, поскольку в будущем они становились помощниками своим собственным родителям. Избавлялись от новорожденных женского пола очень просто: мать душила ребенка, как будто случайно наваливаясь на него во сне всем своим телом. Прямо обвинить женщину в убийстве в этом случае было сложно. Все выглядело как трагическое стечение обстоятельств.
Такие «случайности» происходили сплошь и рядом, особенно в деревнях. Таким же образом избавлялись от нежеланных детей, если у родителей уже было с десяток малышей. Нередко «лишние рты» просто переставали кормить и надлежащими образом о них заботиться. Ребенок заболевал и умирал от переохлаждения, голода, недосмотра или какой-то простой болезни, которой вполне можно было избежать.
Младенцы с уродствами
Особое место в практике детоубийства занимали случаи расправы с новорожденными, имевшими явные физические уродства. Если мать или повитуха замечала, что с ребенком не все ладно, он был обречен. Рождение малыша с любым отклонением могло стать обвинением в ведьмовстве и сожительстве с нечистой силой.
Отклонение могло быть каким угодно: альбинизм, недоразвитость конечностей, наличие лишних пальцев на ручках или ножках и пр. Все это окружающие расценивали как вмешательство нечистой силы в зарождение жизни. Мать своими руками душила такого младенца, после чего сжигала труп. Она могла закопать тельце новорожденного в лесу или выбросить его в «скудельницу ». Так называлась общая могила, где хоронили замерзших или утопленников, личность которых не была установлена.
Ненужные пасынки и падчерицы
Избавлялись и от детей от других браков. Ситуация, когда мачеха могла завести падчерицу или пасынка в лесную чащу и бросить там умирать от голода и лесных зверей, не была такой уж редкостью. Сказка «Морозко», в которой злая мачеха решила сжить со свету ненавистную падчерицу, не является абсолютным вымыслом. В ее основе реальные факты, имевшие место в жизни.
Детей часто оставляли и на топких болотах, где им грозила верная гибель. Бросали также в зимнем лесу в сильный мороз. Так было больше вероятности, что ребенок наверняка умрет от переохлаждения и его не скоро обнаружат (если вообще когда-то обнаружат). Ненужного отпрыска могли и просто выгнать из дому «на все четыре стороны». Иногда жестокосердные родители специально создавали дома такие невыносимые условия существования, что ребенку оставалось только сбежать и скитаться по свету.
Подкидыши
Не всегда женщина была способна убить свое дитя, даже нежеланное. В этом случае она подкидывала его под ворота богатого дома, церкви или - что случалось чаще - относила ребенка к той самой общей могиле, скудельнице . Там у матери было меньше шансов попасться на глаза людям и заслужить их справедливое осуждение. Постепенно оставлять детей вблизи скудельниц стало печальной традицией. Возле них стали сооружать небольшие избушки «божедомки », где дети хотя бы не оставались под открытым небом.
Со временем они превратились в небольшие детские приюты. Воспитанием детейзанимались пожилые люди. Они присматривали за сиротами, учили их уму-разуму, а заодно и охраняли божедомки . Еду и одежду в приюты сносили все, кто жил в округе. Таким образом ответственность за подрастающее поколение распределялась равномерно между всеми членами общества.
